Блики свечей, отразившись от чешуйчатых драконов, заиграли изменчивым золотым блеском. Пытаясь сообразить, что это такое, Корсаков поморгал глазами, потом отнес и повесил медальон на мольберт, стоявший возле окна. Вчера, наконец, поставили стеклопакеты, но вечер был душным и, ложась в постель, они открыли окна настежь. Передернувшись от легкого озноба, Игорь прикрыл одну створку и поспешил обратно к постели. Перекатив Анюту набок, он освободил себе кусок одеяла и нырнул под него, ощущая тепло девичьего тела.
* * *
Ему удалось по памяти восстановить пейзаж с утраченной картины, но он не хотел повторять сюжет. По его замыслу битва окончилась победой последователей черноволосой воительницы, и теперь Корсаков хотел изобразить на полотне последствия победы. Именно последствия, потому что женщине предстояло выбрать из победителей наиболее достойного, чтобы разделить с ним ложе на одну ночь. С рассветом ложе превратится в склеп для воина, но никого из бойцов это не страшит. Они стоят перед повелительницей, с надеждой ловя взгляд ее черных глаз, скользящих по лицам и покрытым кровью врагов телам и ждут ее решения.
Игорь поскреб подбородок. Что-то уж очень много он захотел отобразить в одном полотне. Задача, как минимум, на триптих. Ладно, станем известными, маститыми и будем рисовать картины размером три метра на пятнадцать, и уж туда-то влезет все, что пожелаешь. Ученики, высунув языки от усердия, будут ползать по холсту, а мы, Игорь Алексеевич Корсаков, коснемся раз-другой в нужном месте, поставим подпись и со скромной улыбкой будем внимать дифирамбам! Эх, и заживем…
Анюта заворочалась на постели, что-то пробормотала. Заскрипели пружины израненной ночными скачками кровати, прошлепали по полу босые ноги, и девушка, прижавшись грудью к его спине, положила голову ему на плечо.
— Доброе утро!
— Утро доброе, — пропел Корсаков и скосил на нее глаза. — Выспалась?
— Не пойму, — Анюта зевнула. — Что-то нехорошее снилось, а что — не помню. Но кончилось хорошо.
— Догадываюсь, — пробормотал Игорь. — Они полюбили друг друга вечером, ночью, затем утром, как проснулись, и днем неоднократно.
— У-у-у… ты умный! А как догадался?
— А у тебя все сны так заканчиваются. Типичные видения нимфоманки.
— Зануда, — она куснула его за плечо. — О-о-о, какая штука…
— Ему требуется отдых по крайней мере до вечера…
— Пошляк! Я не про него. Вот, это что? — Анюта протянула руку и сняла медальон, висевший на мольберте.
Корсаков внезапно почувствовал укол то ли ревности, то ли страха. Ему вдруг показалось, что драконы, выбитые на металле, сейчас вцепятся в девушку острыми, как иголки, зубами.