— Вадим… — начал говорить Сергей Сергеевич. Спазм сжал ему горло, он прокашлялся и договорил: — Он… что с ним?.. Ну тот, второй, что сидел за рулем?
— Ему повезло меньше, — ответил врач хмуро. — Точнее, ему совсем не повезло.
— Понятно, — прошептал Сергей Сергеевич. Он собрался с силами, сказал, стараясь, чтобы голос звучал решительно: — Вы сейчас свернете вон от того угла направо.
Врач ответил сухо:
— Мы едем в больницу.
— Это ваше дело, — сказал Сергей Сергеевич. — Ну а я… Хотите, чтобы я вышиб дверь и выпрыгнул на ходу? Я это сделаю.
Врач коротко взглянул на него, явно заколебался. Сергей Сергеевич поднялся. Второй врач сказал быстро:
— Коля, поворот направо.
Шофер резко крутнул руль. Машина послушно свернула, минут пять неслись в молчании, ощущая тяжелую атмосферу, наконец Сергей Сергеевич велел:
— Стоп!
Он выпрыгнул, не успел отойти, как на него свалилась девушка.
— Я тоже, — буркнула она. Оглянувшись, крикнула сердито: — А вы езжайте. Езжайте!
«Скорая» нерешительно тронулась с места. Девушка шагнула было, но Сергей Сергеевич, сам удивляясь своей смелости, ухватил ее за руку и сказал потверже:
— Вот мой подъезд. Мы с вами выпьем кофе, а вы перевяжете голову сами. Перед зеркалом. Вам навернули целую чалму, вид отвратительный. На улице будут смеяться.
Довод оказался неотразимым. Она, уже вырвавшая независимо руку, тут же послушно пошла за ним.
Он чистил на кухне картошку. Регина, так ее звали, плескалась в ванной, трубы гудели. Нож ходил равномерно, кожура тонкой лентой свисала до самой раковины, ложилась кольцами… Он всегда находил в этом элемент игры: почистить так, чтобы с каждой картофелины была одна-единственная кожура…
Перед глазами всплыла картина удара о МАЗ, и он снова ощутил озноб, в голове пронесся звон, руки похолодели. На миг кольнуло болью. Взглянув вниз, увидел — острое, как бритва, лезвие ножа в дрогнувшей руке скользнуло по очищенному и до самой кости располосовало мякоть большого пальца.
Инстинктивно выдернул нож, успел увидеть глубокий разрез, белеющую кость и даже слоистый разрез плоти, увидел, как это ущелье быстро-быстро заполняется кровью…
Он ощутил дурноту, в животе похолодело. Боясь потерять сознание и борясь с тошнотой, он в то же время не мог оторвать взгляд от пальца, где на месте пореза наверх уже выдавило белый шрамик, который во мгновение ока рассосался. Кожа стала такой же неповрежденной, с тоненькими «линиями жизни», но без малейших следов пореза!
Он ошалело смотрел на пальцы. Догадка была такой невероятной, что больше испугался, чем обрадовался. Мгновенная регенерация! Абсолютная приспосабливаемость к условиям!