Почти как Мирошниченко, неслышно вошла Марина. От неё веяло горячим крепким кофе, но на подносе у нее была только горка бутербродов.
Десяток пар рук тут же суетливо освободили место на середине стола. Марина оставила всё богатство вместе с подносом, но не успела дойти до двери, как поднос опустел. Нагрузка на членов кабинета Кречета как на тяжеловесов в день соревнований.
Справа от меня Яузов вытащил сотовый телефон, отвернулся к стене и говорил вполголоса:
Алло, Якубцев!.. По поводу твоего расследования. Да, именно... Нет, военно-полевой действует только в военное время, на то он и полевой, а мы нарушать не станем... Лучше суд офицерской чести... Нет, еще лучше выездная тройка! Решения ее, как помнишь, обжалованию не подлежат. Там же на месте все и... гм... утрясти... Что семьям? Оставить все, понятно?.. Непонятно?.. Ты что, в танке?.. Поясняю, оставить всё, что могло быть приобретено, согласно декларации в налоговой службе... А также всё то, что, согласно нашему гуманному Кодексу, не может быть конфисковано. Возьми список, это в Уголовном кодексе. Там, по-моему, только насчёт жилплощади. Да-да, это мы просто обязаны предоставить!.. Обязаны, понимаешь?.. И мы это сделаем. Выполним то исть. По минимальным санитарным нормам. В новых районах, светлых и красивых, с видом на лес. Где-нибудь в Норильске... Нет, это слишком шикарно. В Норильской области посёлки есть?
Странное у нас правительство, мелькнула мысль. Нигде в мире такого нет. Везде идёт по накатанной стезе... разве что в исламском мире сейчас бурное Возрождение, но у них там по всей стране, вернее во всех мусульманских странах, а у нас страна думает только о том, как выжить, а здесь, в кабинете Кречета, и нескованный полет мысли, дичайшие фантазии и... жестокий реализм повседневности.
Мы залетаем мыслями в прекрасное будущее и в то же время ломаем головы, как избавить от внезапного нашествия вшей население Бурятии. Мы строим стены нового дворца Лучшего из Миров и отдаем распоряжение стрелять бандитов вместе с их жёнами и детьми. Все нелепо, все импровизация, всё как будто впервые, снова наступаем на старые грабли...
Марина внесла дымящиеся чашки с горячим кофе, сахарницу, на которую презрительно фыркнул эстет Коломиец, мы расхватали его как школьники вдруг да на всех не хватит, Краснохарев пошире расставил локти и начал вкушать добротно и основательно. Коломиец взял чашку и начал прохаживаться по кабинету, то ли разминая кости, то ли демонстрируя, как он это делает на светских раутах с фужером шампанского.