Турецкий быстро оглянулся на Колобова и сухо сказал:
– Пока ничего сказать не могу, надо разобраться.
Медик торопливо засеменил за москвичами, торопливо объясняя на ходу:
– Мы тоже у себя объявили по радио и по кабельному телевидению. Пока никто не откликнулся. А тело хранить все труднее. Знаете, эти перемещения, перепады температур, все сказывается.
– Ничего, мы достаточно оснащены, чтобы и на этой стадии эффективно провести экспертизу, – успокоил его московский коллега.
Все вошли в помещение, уставленное металлическими столами. Колобов закашлялся.
Жутковато было смотреть на осмоленный сверху и синюшный ниже пояса труп. Но Колобов решительно подошел к краю стола и стал всматриваться в изуродованную огнем плоть.
– Можно его перевернуть? – обратился он к судмедэкспертам.
Те натянули резиновые перчатки и с помощью угрюмого, пахнущего водкой санитара перевернули труп. С мягким, омерзительным шлепком мертвое тело легло спиной вверх. Теперь стали видны черные трупные пятна на спине мертвеца.
Колобов наклонился, чтобы лучше видеть, но теперь уже приложил белоснежный носовой платок к лицу. Некоторое время присматривался, затем поднял глаза на стоящего наготове судмед-эксперта.
– Вы не могли бы мне помочь? – попросил он.
– Да. В чем дело?
– Подскажите, нет ли в этом месте родимого пятна…
Длинный крепкий палец Колобова навис в нескольких сантиметрах от трупного пятна в том месте, где спина плавно переходит в ягодицу.
Медик послушно наклонился над телом, потрогал пальцами указанное место, подавил, потыкал.
– Вполне вероятно, – сказал он, торопливо отступая от стола. – Очень даже похоже, что пятно есть. Не помните, какая была величина пятна?
– Да с пятак, наверное.
– Тогда определенно пятно там имеется.
Колобов посмотрел на Грязнова, промолвил медленно и как будто растерянно:
– У него от рождения на этом месте родимое пятно было.
Грязнов кивнул, позвал местного милиционера и распорядился:
– Найдите понятых. Будем оформлять опознание.
Колобов подошел к Яковлеву и негромко спросил:
– Скажите, может быть, сохранились какие-нибудь личные вещи, одежда?
– Какие могут быть личные вещи у обгоревшего человека, которого уже хоронили?! Постарайтесь вспомнить индивидуальные особенности, что-нибудь, кроме родинки, например, переломы, может, какие были в детстве, – вздохнул Яковлев.
– Боже мой! – воскликнул Сергей Колобов, хлопнув себя ладонью по лбу. – Вспомнил, конечно, был перелом, но не в детстве, а когда брат ко мне в Германию приезжал в отпуск. У него был перелом указательного пальца на правой или левой руке, точно не помню.