Я обомлел, когда он протянул мне этот аппарат. Совсем недавно Вадим выговаривал мне за то, что у меня до сих пор нет этой штуки… И я даже поклялся себе: с первого же гонорара… Вот Бах, этот жмот, отвалит нам хотя бы аванс, и сразу куплю.
– Бери, бери, – сказал Вячеслав Иванович. – Поддерживай с нами связь, не забывай.
– Но он же не ваш, – сказал я.
– Откуда он может быть мой? – удивился Вячеслав Иванович. – Казенный, хочешь сказать? А кто об этом узнает?
– Но я-то знаю…
– Сейчас ты работаешь на общее дело. Объективно. И Саша просил это особо подчеркнуть, предполагая, что откажешься. Бери, говорю! Потом вернешь, когда на свой заработаешь…
И сунул мне его почти силком.
– Неплохо поговорили, как ты считаешь? – подмигнул он мне, – провели небольшую мозговую атаку, как бывало в прежние времена…
Он проводил меня до двери.
– Короче, если тебя попрут с твоей новой работы, всегда к твоим услугам. Саша Турецкий не смог тебя в своей конторе придержать, у меня это лучше получится…
И хлопнул меня на прощанье по плечу.
В самом деле, думал я, находясь уже на пути к Ребровым. Кое-что вырисовывается… И пока достаточно логично. А все началось с вопроса Вадима, кому может быть выгодно изнасилование, если отвлечься от низменных побуждений.
Я сначала приехал в школу, где училась Оля Реброва. Вот этот вестибюль, где я разговаривал с ее учительницей Зинаидой Сергеевной, а вон там ее ждал телохранитель Олег Григорьевич.
– Я хотел бы увидеть Зинаиду Сергеевну, – сказал я, передав визитную карточку дежурной, полной учительнице средних лет. – Она меня знает, мы уже беседовали.
– Сейчас урок, до перемены еще пятнадцать минут. Вы подождете?
Я развел руками, мол, а что делать? Подождем, раз такое дело.
И сел на тот самый стул, на котором сидел в прошлый раз охранник Оли.
Причем сделал это машинально, как если бы это могло мне в чем-то помочь.
Только вот в чем? Какую такую информацию я мог бы получить, сидя на этом стуле?
Зинаиду Сергеевну я увидел издали, когда она спускалась по лестнице среди шумной ватаги школьников, устремившихся на улицу. Отметил, что ее осторожно, даже бережно обегает ребятня, проявляя этим к ней уважение, а потом снова прибавляет скорости, чтобы быстрее вырваться во двор.
В душе я этим детям сочувствовал. Давно ли сам был таким?
Я поднялся с места и шагнул ей навстречу.
– Вы хотели что-то узнать по поводу Оли? – спросила она, подойдя ко мне.
– Следователь из милиции здесь уже был? – спросил я.
– Был… – она махнула рукой. – Пять минут поговорил и уехал. Сослался на другие неотложные дела, которыми он завален. А вы что-то уже знаете?