Оказывается, причиной отвратительного настроения главного юрисконсульта были недавние события на фирме «Алко-сервис». Шацкий о них ничего не знал. Не мог же он считать появление в Южном Бутове милицейских машин поводом для особых волнений! Он и забыл о них давно. Хотя, помнится, на миг даже злорадство вспыхнуло: мол, вот вам сейчас! Выходит, прав оказался…
– По некоторым данным, это твоя работа, Иван, – заметил Семихатько, не отрывая взгляда от своей тарелки.
– Окстись! – воскликнул Шацкий. – Да как тебе такое могло в голову-то прийти?! Кстати, уезжая с фирмы, видел я их, но и в мыслях не было… Что за чушь? И вы решили, что это я ментов навел на фирму, в которую свои живые денежки вложил?!
– То есть? – удивился юрист.
И Шацкий рассказал ему о своем посещении. А больше – о цели его. О свояке, которого какие-то отморозки отправили к праотцам. О своем весьма спокойном разговоре с Авдеевым-младшим. Семихатько слушал и будто не верил. А в конце рассказа лишь осуждающе покачал головой и сказал:
– Но ты бы на всякий случай поостерегся, Иван. Просто как знающий человек говорю тебе. У нас ведь как? Сперва уберут, а только потом разбираться станут. Не опоздай.
– Спасибо, учту, – усмехнулся невесело Шацкий. – Но меня сейчас больше волнует наш договор.
Перевел разговор на главную для себя тему и сразу заметил, как поскучнел Семихатько. И только закончив обед, который теперь проходил в молчании, опять же, словно бы между прочим, заметил:
– И что же, Олег Никифорович, стало быть, будет заниматься сынком, сидя на Багамах? Или где он там? В близком Подмосковье?
Семихатько посмотрел на него как на ненормального:
– А кто тебе сказал про Багамы?
– В секретариате. А что?
– А-а… – протянул юрист. – Ладно, сугубо по секрету, понимаешь? Иначе мне головы не сносить. Здесь он, в Успенском своем. Просто никого не принимает. И не разговаривает по телефону. Указаний никому не дает. Причины не знаю… А слух-то вообще есть, что уехал за границу. Так что ты меня не выдавай.
– И связаться с ним никак нельзя? Телефончик там, а?
– А зачем тебе? Я же сказал: все идет тип-топ. Нет повода для волнений. Ты в конце февраля получишь, согласно договору, первые три миллиарда. Вопросы есть? А о телефоне и не заикайся. Нету его.
– Как в банке? – улыбнулся Шацкий. – Ну и ну… Ох, опасный вы народ. С вами лучше не связываться.
– Вот именно. Ну ладно, спасибо за угощение. Как у нас говорят, щиро дякую вам, все було дуже смачно! Не провожай… Да, и последнее, – это произнес уже стоя в дверях. – У нас больше никаких разговоров вести нельзя. Секут все, понял? – И, разведя руки в стороны, ушел.