– Одно ясно, – продолжал Турецкий, – на подмогу обычному, нанятому киллеру никакая группа бы не выехала. Ведь переговоры с ними ведутся через третьи-четвертые лица. Чтобы потом никто не смог нащупать эту цепочку. Практически никто. Ну а тут – напрямую с заказчиком… Не знаю… Либо у Дейнекина с этим типом какие-то особые отношения, либо он сам звено в какой-то цепи.
– То есть? – не понял я.
– Ну сам подумай, Юра. Зачем Дейнекину, начальнику ГУВД Москвы, заниматься разными дрязгами в музыкальном бизнесе? Не думаю, что он с этим как-то связан. А вот те люди, которым Дейнекин чем-то обязан, что-то должен… Понимаешь?
– Вообще-то да. Анжелика рассказывала о каком-то Георгии Ильиче, который и предложил ей некую махинацию с контрафактными дисками… Этот Георгий Ильч хвастался, что «крыша» у него находится на Петровке, 38. Сопоставляя некоторые факты, я делаю вывод, что это и есть Дейнекин…
– Точно! – воскликнул Турецкий. – Нет, Юра, тебе определенно нужно возвращаться в прокуратуру. Светлая голова, а пылится неизвестно где.
– Кроме того, Анжелика рассказывала об упорных слухах, бродящих в музыкальной среде, что московская милиция покровительствует музыкальным пиратам.
– Знаешь, Юра, – улыбнулся Турецкий, – если ты спросишь мое личное мнение, то я отвечу: почти не сомневаюсь, что это именно так. Посмотри, сколько в городе ларьков, где продают пиратские диски! Думаешь, трудно их закрыть? Ничего подобного. Это дело одной недели, максимум двух. А раз эти ларьки не закрывают, более того, их становится все больше, значит, у их владельцев есть покровители. И достаточно высокие. А высокие покровители бывают там, где большие деньги. А там, где большие деньги, обязательно бандиты, кровь, убийства…
– Но это значит, что мы не сможем выйти на настоящего заказчика никогда?
– Конечно, – беспечно пожал плечами Турецкий. – Вспомни, сколько громких убийств было раскрыто?
– Пожалуй, некоторые раскрываются, правда немногие.
– Вот-вот. Немногие. Потому что даже если киллеру удалось выжить, его не убрали, а доблестные сыщики исхитрились его поймать, то все равно эти дела трудно доказываются на следствии и в суде. И боятся они не исполнителей, а заказчиков. Наемный убийца будет молчать, ибо знает: тот, кто общался с ним, а вероятнее с его представителем, просто пешка, человек, скорее всего, случайный. И рассказав о нем следователю, он не облегчит свою участь…
– Почему же? Ведь чистосердечное признание…
– Да, иногда оно и облегчает наказание. Но если это признание привело к раскрытию преступления. А тут никакого раскрытия все равно не последует. Ну допросят этого человека, ну скажет он следователю, что в тот день, когда произошли переговоры, он мирно спал в постели с любовницей. Где-нибудь на Кипре. И ничего. А киллер пострадает. Его могут найти и отомстить.