Наконец он уехал. Недели разлуки складывались в месяцы, но за себя они оба были спокойны: отношения нигде не афишировались. Она все чего-то ждала. И лишь однажды не выдержала, сорвалась, сошла с резьбы. Это был вечер, когда по телевизору показали фотографию мертвого – в этом она могла бы поклясться! – Вадима и попросили знакомых опознать погибшего при странных обстоятельствах журналиста.
Только назвав по телефону имя Вадима, Лиза поняла, что совершила непоправимую глупость. Она невольно обозначила себя. Она по-своему предала его! Господи, что она натворила! Будет ли ей когда-нибудь прощение?!
Сегодняшний телефонный звонок показал, что не будет…
Только московских прокуроров и следователей из уголовного розыска ей не хватало в эти последние необычайно тяжелые дни…
По коридору в распахнутом модном плаще, с засунутыми в карманы брюк руками, скользя глазами по дверным номерам, шел высокий мужчина примерно ее возраста. Лиза стояла с дымящейся сигаретой в руке у окна и наблюдала за ним. В его внешности, по ее мнению, не было ничего от «важняка» – она вспомнила, что люди этой профессии очень любят себя называть этим словом, так сказать, свой собственный сленг.
Вот он остановился возле ее двери. Прочитал надпись, вынул руку из кармана и вежливо постучал по филенке.
– Э-э… – произнесла Елизавета, поднимая руку с сигаретой и делая как бы приветственный жест. Она забыла, как зовут этого человека.
Он повернулся в ее сторону, разглядел на фоне солнечного окна и сделал жест, который мог бы означать: да-да, как же я вас сразу не признал! Подошел, протянул руку, представился. Она ответила, что он может для удобства звать ее просто Лизой. Он в ответ предложил именовать его Сашей, как все. Саней зовут близкие друзья, а Шурой – только жена. Это хорошо, все было сразу поставлено на свои места.
В коридоре появлялись люди. Некоторые здоровались с Лизой. Турецкий присел рядом с ней на подоконник и заслонился ладонью так, чтобы как можно меньше «отсвечивать». Это Лиза поняла сразу. Но вести его в редакцию, состоящую из двух арендованных комнат, где ютились пятеро штатных сотрудников, да плюс десяток договорных, да еще авторы, Лиза не хотела. Она и вообще-то не собиралась долго разговаривать. Согласилась для самой себя лишь с той целью, чтобы выяснить обстоятельства гибели Вадима. Выдавать его тайны она не собиралась.
Но первая же фраза этого Саши напрочь разрушила ее хлипкие построения. Он сказал:
– Чтобы сразу внести между нами ясность, Лиза, я скажу, что речь у нас с вами пойдет главным образом о документах Вадима.