А про себя Денис подумал: «Ну что я ломаюсь, как непорочная девица? Или строю из себя Макаренко? Не хочет – и не надо!»
– Но почему так дорого? – Наконец-то до Раисы дошло, что беготня за ее непутевым супругом может стоить довольно приличных денег.
– Это еще недорого, – грустно покачал головой Денис. – Вот мадам Самариной, боюсь, станет много дороже. Мы уже какой день наблюдаем, а фактов никаких, представляете? И так может длиться неделю-другую, и безо всякого эффекта. Так что еще раз подумайте.
– Мне нечего думать, – твердо заявила она. – Значит, вперед триста? Хорошо.
И она полезла в свою хозяйственную сумку, достала кошелек и стала отсчитывать триста долларов двадцатками. Они были такие потрепанные, что у Дениса закралось сомнение в их подлинности. Надо бы проверить на всякий случай, решил он. С этим Кавказом шутки плохи, там, говорят, сейчас этой валюты мешками… Но с другой стороны, вот ведь жалуется, что муж тратит большие деньги, а домой не приносит, стало быть, где-то химичит на стороне. А если ей нечем дочек кормить, так какого же черта она тратит свои скудные сбережения неизвестно на что? Ох, не понять их…
И он стал писать соглашение о сотрудничестве с гражданкой Мамедовой Раисой Керимовной на предмет… и так далее и тому подобное. На всякий случай сказал, что, если задание удастся выполнить в более короткие сроки, соответственно будет снижена и цена. Официальный документ за подписью директора агентства и с лиловой печатью окончательно убедил ханум в том, что она поступила правильно.
– А разговор с родственниками, – сказала она многообещающе, уже уходя, – ему еще предстоит!
«Ему» – это она имела в виду Махмуда. И если у Раисы вся семья такая, как она сама, Денис не желал бы даже мысленно занять место «гордого сына Кавказа»…
Вечером того же дня, прослушав магнитофонную запись, сделанную Щербаком в машине, Денис принял невыгодное для себя решение. Он позвонил Мамедовой и предложил ей с утра подъехать в его офис. Ну в самом деле, чего тянуть? Все равно что отрубать руку по кусочкам.
И когда Раиса Керимовна примчалась в «Глорию» все с той же хозяйственной сумкой, он честно сказал ей, что в продолжении наблюдения не видит смысла. Просто пришлось еще раз проанализировать материалы по делу Самариной, на некоторые факты в котором они прежде попросту не обратили внимания. Но, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, сочли возможным познакомить с ними Раису Керимовну, а заодно и посоветоваться, есть ли необходимость в дальнейшем наблюдении.
Женщина сидела прямая, как палка, и горящие ее глаза не выражали ничего хорошего. Денис же, чтоб еще больше не травмировать и без того раненую душу клиентки, предварительно сделал выборку из записи, произведенной на даче академика Самарина, убрав большинство междометий и эмоций, ибо и без них было понятно, чем занимались любовники. Изъял он и все упоминания о делах, включая американца. Избыток информации мог в данном случае сыграть еще более отрицательную роль, хотя и без того – хуже некуда. Вторую пленку оставил без купюр. И еще он предупредил Мамедову, что запись, сделанная таким вот образом, то есть без санкции на то судебных органов, по сути, законной силы не имеет и служить доказательством измены в официальном судебном разбирательстве не может. Отсюда она должна сделать соответствующие выводы: для суда эти документы ничего не значат. А в моральном плане – ну что ж, их, вероятно, вполне достаточно, чтобы грешный супруг понял всю глубину своей неправоты по отношению к супруге и своей семье и сделал для себя соответствующие выводы.