Затем он вставил кассету в магнитофон и проводил женщину в закрытое от посторонних помещение, где она могла бы наедине с собой ознакомиться с добытыми материалами.
У себя же в кабинете он включил контрольную лампочку, чтобы знать, когда процесс прослушивания закончится. И стал терпеливо ожидать результата. Но все закончилось гораздо быстрее.
Он ошибался, когда подумал, что к нему накануне явилась разъяренная женщина. Он и не предполагал, что то были, как говорится, цветочки. Раиса в буквальном смысле ворвалась к нему в кабинет, размахивая вынутой из магнитофона кассетой и крича, что этому мерзавцу нет прощения.
И она была, конечно, права: не часто услышишь о себе признания пьяного мужа. Денис постарался, как мог, успокоить ее, охладить пыл. Он ведь предупреждал, что результаты наблюдений могут оказаться самыми неожиданными и, скорее всего, очень неприятными, но она же настаивала… И еще добавил в качестве хоть какого-то утешения: агентство возьмет с нее плату лишь за одну запись – последнюю. Задействован был один сотрудник, наблюдение длилось один день, значит, она может получить обратно двести долларов.
А что теперь делать с пленками? Если она собирается продемонстрировать качество записи своему супругу, это ее право. Но, как показывает практика, лучше это делать не публично, то есть постараться обойтись без свидетелей. Если она надеется после этого сохранить семью. В противном случае реакция Махмуда может оказаться самой неожиданной и неприятной. Мужчины не любят, когда появляются свидетели их низких поступков и в таких случаях их поступки бывают просто непредсказуемыми. Наверное, будет правильнее повести с ним серьезный разговор с упоминанием самих фактов измены – где, когда, с кем. Для умного человека этого бывает достаточно. А впрочем, дальнейшее – ее личное дело.
Трезвые мысли и советы Дениса как-то не то чтобы охладили ярость Раисы, но заставили ее прислушаться к разумному и яснее представить себе последствия. Она еще послушала, кивая и словно бы соглашаясь с доводами разума, и потом сказала, что подумает, прежде чем примет окончательное решение. Но родне она уже сообщила, и сюда, в Москву, вероятно, уже выехали из Махачкалы двое ее братьев и родной дядя, брат покойного отца, старший в роду. Дай бог, подумал Денис, если дело обойдется без крови…
Прощаясь, он еще раз напомнил Раисе Керимовне, что до ее появления в «Глории» объектом наблюдения был вовсе не Махмуд, а мадам Нолина, ибо именно в ее адрес были высказаны подозрения Самариной. А на месте Махмуда вполне мог оказаться кто-то иной. Но эти его попытки не возымели никакого действия, хотя ему удалось взять с Раисы обещание, что агентство «Глория» по мере возможности не будет фигурировать в качестве свидетеля, им подобная слава не нужна. Последнее прозвучало своеобразным каламбуром: «Глория» – по-латыни и есть та же слава. Иначе говоря, слава в славе не нуждается. И на том спасибо…