– А, это вам, вероятно, Осетров сказал? – с ухмылочкой угадал Машков.
– Вы его, конечно, знаете. Так вот, видите ли, у него тоже точка зрения по поводу гибели Рогожина несколько иная, чем у вас.
– Но мы же основываемся на фактах!
– Он – тоже.
– Но что ж это за факты, о которых не знает следствие? – с иронией спросил Машков.
– Они изложены в заключении судебно-медицинской экспертизы. Дело в другом: как их трактовать. В пользу себе или на пользу истине.
– Вон как вы ставите вопрос!
– Это тоже тема для беседы с руководством Федеральной службы, – спокойно заверил Гордеев. – А что вы могли бы сказать о женщинах? О Татьяне Илларионовне, о ее подругах? Между нами.
– Наверное, только то, что мы случайно знакомы, – с усмешкой сказал Машков. – А что еще? – Он сам с интересом посмотрел на адвоката. – Вы-то с ними, кажется, тоже успели познакомиться?
– В пределах, как я понимаю, их интереса к трагическому событию. Правда, я не углублялся в эти интересы. Высказали озабоченность…
– Или заинтересованность?
– Не могу ответить определенно. А это имеет значение?
– А кто проявил наибольшую заинтересованность? – закинул удочку Машков.
– Вдова, разумеется, – как бы не понял вопроса Гордеев. – А что, тут есть вопросы?
– Но та же вдова каким-то образом вышла на вас?
– Вероятно, ей посоветовали. Те, кто знают меня. А вы не в курсе, где сейчас это дело? В Следственном управлении или в ведомстве генерала Самойленко?
– Это вам скажет полковник Кравченко. Я в такие вещи не лезу, честное слово, своего хватает.
– Понимаю вас, – кивнул Гордеев.
Он видел, что Машков больше не скажет ничего такого, чего бы не было известно адвокату или тем, кто уговорил его принять это дело к защите. Ну а раз так, то нечего дальше и время терять. И Гордеев, поблагодарив Олега за беседу, поднялся, оставив того заканчивать обед в одиночестве.
Юрий Петрович предусмотрительно припарковал своего «старичка» в Настасьинском переулке и от угла стал наблюдать за входом в бистро.
Машков скоро вышел. Внимательно огляделся и только после этого сел в красные «Жигули» шестой модели. А вот поехал он не в Центр, к себе на службу, где у него была масса своих дел, а пересек улицу в неположенном месте и, круто развернувшись, выехал к Пушкинской площади, помчался по бульварам. Гордеев старался не отставать от него. Так они и приехали в район Сивцева Вражка, в Калошин переулок. Но этот адрес еще на Арбатской площади угадал Гордеев: в Калошином жила Татьяна Илларионовна Зайцева.
Машков, выйдя из машины, снова огляделся, будто подозревал слежку за собой (Юрий мог бы поклясться, что ничем себя не выдал), а потом быстрым шагом вошел в подъезд Татьяны.