Закончив с гардеробом и не обнаружив в нем ничего интересного (кроме бюстгальтеров), Ляффон принялась за книги. Книги, книги, книги… От их количества рябило в глазах. Вероятно, господин Делетр был знатным библиофилом и любил почитать на досуге.
Маргарет снимала с полок фолианты, брошюры, альбомы, учебники, пособия, энциклопедии, словари, толстые журналы в мягких обложках, толстые журналы в твердых обложках и листала, листала, листала… Через два часа на подушечке большого пальца ее правой руки вырос огромный волдырь.
– И почему до сих пор не придумали машинку для автоматического переворачивания страниц? – закатив глаза к потолку, страдальчески произнесла она. – У меня уже слюны не хватает!
– Что-нибудь обнаружила?
– А как же! Вот, например… – Она раскрыла книгу в дорогом переплете. – Оноре де Бальзак, полное собрание сочинений, том третий, семнадцатая страница. Невооруженным глазом видны круглые отпечатки темно-коричневого цвета. По одной из версий это кофе, молотый, сорта арабика. Какой-то неряха поставил сюда чашку.
– Я даже догадываюсь, кто этот неряха, – улыбнулся Александр.
– Я тоже. Он лежит сейчас с открученной головой в кювете под Валансьеном.
– Мрачно, Рита, – нахмурил брови Турецкий. – И не смешно.
– Жаль, что тебе не нравится черный юмор. – Марго посмотрела на Турецкого прищуренными глазами, от чего у того чуть-чуть закружилась голова.
– Я вообще против всякого проявления расизма.
Дальнейшей пикировки не последовало – эхолот впервые подал признаки жизни, пронзительно запищав.
– Ну-ка, ну-ка, – Александр присел на корточки. – Кажется, под плинтусом что-то есть.
Вооружившись отверткой, он сковырнул державшие плинтус гвоздики и просунул пальцы в аккуратное отверстие, похожее на мышиную норку.
Боясь двинуться с места, Маргарет сжала кулачки и трижды поплевала через левое плечо, как когда-то ее учил Мамонтов.
– Ну что там?
– Бумаги…
– Не порви!
– Легко сказать… – по-стариковски ворчал Турецкий, бережно вытаскивая из дыры туго свернутый рулон. – Но если это то, о чем я думаю, то нам с тобой невероятно повезло.
Он осторожно, будто неразорвавшуюся бомбу, перенес рулон на стол.
– Скреплено веревкой… У тебя должны быть маникюрные ножницы.
– В сумочке.
– Неси же!…
Маргарет сбегала в прихожую за косметичкой, и через несколько мгновений Александр дрожащей от волнения рукой перерезал веревку. Рулон развернулся так резко, словно внутри него была заложена пружина…
На столе лежали четыре порнографических журнала садо-мазохистской направленности. С обложек, размахивая плетками, бесстыже глядели обнаженные девицы.