А хуже всего то, что с ее стороны поцеловать его сегодня было все равно что поднести спичку к сухому пороху. Пламя вспыхнуло мгновенно, стоило ему только ощутить на своих губах вкус ее полных сладких зовущих губ. Лекс и раньше испытывал влечение, да и страсть была ему не в новинку. Но такое безумное, сжигающее все на своем пути желание он испытывал впервые в жизни.
Эта женщина заставила его почувствовать то, что не смогла ни одна другая. Она заставила его трепетать от страсти. Она разбудила в нем первобытный, животный голод. А ее поцелуй…
Боже, как он сможет держать себя в руках, когда Фейт целует его так! Лекс был в отчаянии.
Как он сможет спать с ней в одной комнате, одной постели и не взять то, что она так охотно предлагает? Чего она от него ждет? Зоя и Нэш — любовники. У них страсть как в романах, если верить Труди.
Лекс стиснул зубы. Одна мысль об этом вызвала сильнейшее возбуждение.
— Идите, — нарушила его мысли Труди. — Она может выйти в любую минуту.
Лекс бросился в спальню — и застыл на месте.
Женские штучки — платья, туфли, косметика, флакончики с духами и лосьонами — заполняли все пространство его прежде мужской комнаты.
Кружевные трусики, лифчики, пояса для чулок свешивались со спинки кровати. Розовые с черными кружавчиками подвязки — с одного из рогов головы оленя на стене. Лекс скривился. Вряд ли олень и таксидермист, его изготовивший, оценили эту новую деталь в композиции.
Спальня была отделана в классическом мужском стиле. В ее цветовой гамме преобладали черный, коричневый, зеленый и золотистый тона. Солидная, добротная мебель, тяжелые портьеры, толстые покрывала и горные пейзажи на стенах.
Вещи же Фейт были похожи на ворох весенних цветов, разбросанных по осеннему полю. Странно, но они не казались чем-то чужеродным. В другое время этот факт натолкнул бы Лекса на размышления, но, слава богу, сейчас у него не было на это времени.
Он огляделся по сторонам, сравнивая пестрые вещички с тем скромным нарядом, в котором она сюда приехала. Не было ничего плохого в ее обычной одежде — классические спокойные бежевый и коричневый цвета, но в ней не было и ничего оригинального. Казалось, что Фейт хочет быть как можно незаметнее, слиться с пейзажем, потеряться в нем.
Тогда как ее героиня Зоя определенно стремилась выделиться.
В первый раз после разговора с доктором и поставленного им диагноза Лекс задумался о том, что он сказал. Неужели доктор Гивенс прав и амнезия вызвана не ударом при падении, а желанием Фейт стать своей героиней? Фейт так волновалась перед предстоящим спектаклем, что ее подсознание само стимулировало такой уход от реальности. Это казалось фантастическим, но вполне допустимым вариантом.