Она не будет плакать.
Она не будет плакать из-за того, что сделал этот жадный до денег ублюдок.
— Господи! — воскликнул Лекс. — Я знал, что тебе будет больно. Я пытался объяснить это Труди, но она не хотела слушать. Мне плевать на деньги.
Оставь их. Мне они не нужны.
Лекс упал на колени перед ней и хотел взять девушку за руку, но Фейт отдернула ее, избегая его прикосновений. Он выглядел так, словно она его ударила. Но, зная, каким хорошим актером этот мужчина может быть, она не позволила себя разжалобить.
— Не трогай меня, — жестко отрезала Фейт каким-то чужим голосом. — Никогда больше не трогай меня, — с презрением произнесла она.
— Ты помнишь, что произошло вчера ночью?
Помнишь, что я тебе говорил?
Она отвела взгляд.
— Я уже сказала, что помню все.
— Тогда ты должна помнить, что я люблю тебя, голосом, полным отчаяния и искренности, прошептал он.
Это не правда. Это не может быть правдой. Если он и влюблен в кого-то, так это в Зою.
Девушка вздрогнула.
— Пожалуйста, Фейт, — прошептал он. — Я так просил тебя запомнить! Для меня это так важно…
Она обвела взглядом его лицо — синие глаза, твердые губы, шрам на виске… Так похож на Нэша… и так не похож… Сердце пронзила острая боль.
Она влюблена в этого негодяя.
— Я люблю тебя, — повторил он, ища ее взгляда.
Было так больно, что слезы готовы были брызнуть из глаз. Фейт посмотрела на него.
— Нет, не любите, мистер Элленберг, — сказала она, улыбнувшись. — Вы любите героиню, которую я играла. А теперь извините меня. Мне нужно найти Труди и закончить праздник.
— Я не влюблен в твою чертову героиню! вспыхнул Лекс. — Я люблю тебя.
Фейт поднялась с кровати с достоинством королевы. Надев халат, она произнесла:
— Может быть, я должна поблагодарить вас за все, что вы сделали, но, надеюсь, вы понимаете, что я не могу это сделать. Труди поблагодарит вас.
— Черт, Фейт! — Лекс запустил пальцы в волосы. — Пожалуйста, послушай меня! Не делай этого!
Она обвела взглядом комнату, заваленную ее вещами.
— Я попрошу Труди собрать мои вещи.
И, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты.
И из его жизни.
В доме было очень тихо. Фейт нужно было побыть одной. Хотя бы несколько минут, чтобы собраться с силами, прежде чем встретиться с Труди и остальными. Фейт всхлипнула. Желание зарыдать было таким сильным, что она бросилась на кухню, открыла кран с холодной водой и сунула лицо под струю. Выпрямившись, она вытерла покрасневшие глаза и тут заметила, что не одна в кухне.
Фейт медленно повернулась.
Миллеры при ее появлении застыли. Мистер Миллер у холодильника, а миссис Миллер у плиты. Ей потребовалось пять секунд, чтобы оценить обстановку. Миссис Миллер была занята опрокидыванием солонки в молоко, а мистер Миллер пересыпал содержимое второй солонки в коробки с надписями «Сахар» и «Мука».