На кухне Антон поднял крышку сковородки:
— Леночка, что здесь?
— Котлеты.
— Ангел! Ты ангел во плоти! Теперь еще один вопрос. Он распахнул дверцу шкафа, сам оставаясь за ней, чтобы не видеть злополучной трубки.
— Ну? Что там лежит?
— Трубка и табак. Ты стал курить трубку?
Антон снова подскочил к ней, захватил лицо ладонями и обильно усеял поцелуями — при известной доле фантазии это можно было принять за любовную страсть. Но когда Лена стала послушно отзываться, Антон ослабил натиск. Никакого желания предаться сексуальным утехам он не испытывал. Напротив, похолодел от мысли, что Лена, возможно, сама чикчи-рикнутая, и его заразила.
— Лен, у тебя в роду больные по умственной части были? — спросил он подозрительно.
— Нет, что за странный вопрос, — пожала она плечами.
— А шизофрения воздушно-капельным или половым путем не передается?
— Бред!
— Ты точно знаешь?
— К твоему сведению, я вирусолог. Ни микробов, ни вирусов психических заболеваний в природе не существует.
Слава богу! — перевел Антон дух. — Тогда еще раз, чтобы точно удостовериться, играем в игру «найдите десять отличий». Леночка, какие отличия в моей квартире по сравнению с прежним визитом ты находишь?
Он таскал ее из комнаты в ванную, из ванной в туалет и в другую комнату. Лена методично перечисляла отличия — запущенного логова холостяка от квартиры, убранной заботливой рукой. Пробежка закончилась там, где началась, — на кухне.
— Мы видим одно и то же! — радостно подвел итог Антон.
— Естественно. Что вообще происходит? Ты какой-то сегодня странный.
— Я расскажу. Только тебе, по секрету. Ты умная, трезвая, как птица-секретарь. Это моя любимая с детства птичка, — спохватился Антон. — Садись! Осторожно, там мамины очки. Котлет хочешь? А борща? Не хочешь? Идея! Давай выпьем. У меня есть водка. Тебе коктейль, с соком?
Антон достал из морозильника бутылку. Он был готов поклясться — количество спиртного заметно уменьшилось. Была чуть початая бутылка, теперь половина. Кто отпил?
— Ты с таким интересом уже минуту рассматриваешь бутылку, — подала голос Лена. — Что в ней особенного?
— Ничего, чепуха. Мне водки не жалко. Подумаешь, пусть пьют, если борщи варят.
— Я тебя не понимаю. — Лена отхлебнула коктейля.
Антон опрокинул рюмку, шумно выдохнул и принялся рассказывать.
Он не мог говорить спокойно и взвешенно, пытался шутить, но юмор не давался. Метался по кухне и двадцать раз пересказывал случившееся за вечер, призывал Лену подтвердить, что доказательства потустороннего вмешательства она видит своими глазами.
Наконец он затих, рухнул на стул, пристально уставился на Лену: