Быстро повторив для Лили наши рассуждения, я снова уселась, предоставив Соларину располагаться на палубе. Лодка слегка покачивалась на легкой волне. Теплый бриз ласково обдувал нас, на небе сияли звезды. Лили дотронулась до покрова, глядя на Соларина со странным выражением.
— И что же имел в виду Пифагор, говоря о «музыке сфер»? —спросила она.
— Он считал, что Вселенная состоит из чисел, — сказал Со-ларин, глядя на фигуры из шахмат Монглана. — Это похоже на то, как ноты в музыкальной гамме повторяются октава за октавой. Все в природе подчинено определенной закономерности. Он положил начало математической теории, решающие прорывы в которой, как принято считать, были сделаны лишь недавно. Ее название — гармонический анализ. На нем основывается акустика, которой я занимался. Кроме того, в этой теории содержится ключ к квантовой физике.
Соларин встал и принялся ходить по палубе. Я вспомнила, как он обмолвился, что ему лучше думается в движении.
— Идея состоит в том, что любое явление, имеющее периодическую природу, может быть измерено. Например, волны, будь то звуковые, тепловые колебания или свет, даже морские приливы. Кеплер использовал эту теорию, чтобы открыть законы движения планет, Ньютон — чтобы объяснить закон всемирного тяготения и прецессию. Леонард Эйлер опирался на этот принцип, чтобы доказать, что свет — это разновидность волн, длина которых определяет видимый цвет. Но только Фурье, великий математик восемнадцатого века, определил метод, с помощью которого все волны, включая волны атомов, могут быть измерены.
Он повернулся к нам, его глаза блестели в тусклом свете.
— Итак, Пифагор был прав, — сказала я. — Вселенная состоит из чисел, что подтверждено математическими расчетами, и может быть измерена. Ты думаешь, что именно это заключено в шахматах Монглана — гармонический анализ модекулярной структуры? Метод измерения волн для анализа структуры элементов?
— То, что можно измерить, можно понять, — медленно произнес Соларин. — Что можно понять, можно изменить. Пифагор учился вместе с самым знаменитым алхимиком Гермесом Трисмегистом, которого египтяне считали воплощением бога Тота. Именно Трисмегист установил первый принцип алхимии: «Как наверху, так и внизу». Волны во Вселенной действуют так же, как и волны в мельчайшем атоме, и мы наблюдаем их взаимодействие. — Он остановился и посмотрел на меня. — Через две тысячи лет после этого Фурье показал, как они взаимодействуют. Максвелл и Планк выяснили, что энергия может быть описана теми же терминами, что и волна. Эйнштейн сделал последний шаг и доказал, что то, что Фурье предлагал в качестве инструмента для анализа, действительно применимо ко всему в природе; что материя и энергия — это разновидности волн, которые могут переходить друг в друга.