Шел уже девятый час вечера, и ювелирный квартал был пуст. Мы проходили мимо магазинчиков, закрытых на железные решетки. На мостовой валялись мятые газеты. В День труда никто не работает.
Где-то посередине квартала Мордехай остановился и отпер металлическую решетку. За ней оказалась узкая темная лестница. Мы поднялись на самый верх, и там Мордехай открыл еще одну дверь.
Мы оказались в огромном помещении на верхнем этаже. Массивные светильники свисали с потолка высотой в тридцать футов. Когда Мордейхай включил свет, хрустальные подвески люстр отразились в высоких окнах. Он пересек комнату. Повсюду красовались пушистые ковры темных цветов, красивые деревья в кадках, кресла, застеленные богатыми мехами. Столы были завалены произведениями искусства и книгами. Примерно так выглядела бы моя квартира, если бы я была богаче, а мое жилье — больше. На одной стене висела шпалера, которая, наверное, была такая же древняя, как и сами шахматы Монглана.
Соларин и мы с Лили расселись на мягких уютных кушетках. Перед нами на столе стояла большая шахматная доска. Лили сняла фигуры, которые стояли на ней, а Соларин принялся доставать из сумки наши фигуры и расставлять их.
Шахматные фигуры Монглана были слишком большими даже для алебастровой доски Мордехая, но выглядели они великолепно. Мягкий свет люстр играл на драгоценных камнях и сверкающих гранях.
Мордехай откинул шпалеру, открыл большой стенной сейф и достал ящик, в котором находилось еще двенадцать фигур. Соларин кинулся помогать ему.
Когда все фигуры были расставлены, мы принялись их разглядывать. Здесь были кони, которые стояли на задних копытах, слоны, верблюды с похожими на маленькие башни сиденьями на спинах, заменявшие в шахматах Монглана ладьи. Золотой король сидел верхом на толстокожем животном, королева — в паланкине. Все фигуры были украшены драгоценными камнями и выточены с таким изяществом и скрупулезностью, что ни одному мастеру нашего тысячелетия не удалось бы сделать достойную копию. Отсутствовали только шесть фигур: две серебряные пешки и одна золотая, золотой конь, серебряный слон и белый король — тоже серебряный. Собранные вместе фигуры производили невероятно сильное впечатление. Они были ослепительны. Какой извращенный ум нужно иметь, чтобы соединить красоту и смерть!
Мы достали покров и расстелили его на столе рядом с доской. У меня рябило в глазах от всех этих светящихся статуэток и драгоценных камней — сапфиров, рубинов, алмазов, желтых цитринов, светло-голубого аквамарина и светло-зеленого оливина, который цветом очень напоминал глаза Соларина. Соларин прижался ко мне, взял мою руку, и какое-то время мы сидели молча.