Оборотень-сладкоежка.
Интересно, знает ли барон?
Памятуя о случае с Марией Форзац, Анри не спешила предъявлять клеймо. Мало ли, за что хомолюпус может не любить Тихий Трибунал? Лучше не рисковать.
— Где вы остановились, Кош?
— В приюте. Отель называется, — рыжий помрачнел. — Сеструха у меня тут без вести пропала. Вот приехал…
— А власти что? Розыск объявили?
— Власти-сласти… — Кош угрюмо буравил взглядом столешницу. Обладай детина хоть толикой свободной маны, впору было бы беспокоиться о сохранности имущества. — Объявили. Я и сам помогал: этому, от властей. Хороший мужик, хоть и светлость. Его потом власти взяли и отсунули.
— Отстранили?
— Ага. Мы со светлостью вора поймали, а его все равно устранили.
— Вы поймали вора?!
— Ну! У вас в столице не соскучишься!
Кош оживился, от недавней мрачности не осталось и следа. Настроение у детины менялось быстрее, чем погода в день Весеннего заворота ветров. Анри тоже обрадовалась: выходит, барон в курсе съезда родичей. Оттого, видимо, и перебрался в гостиницу: следить. Молодец, квиз, зубастый…
— Вор в комнате шарил, а стряпчий услыхал и тревогу поднял. Тоже, кстати, отличный мужик.
— Вор?!
— Стряпчий! Фернаном звать. Сказки брешет — любой байкарь обзавидуется. Слушаешь и чешешь в затылке: может, правда? Вот как с вором.
— Что — с вором?
Разговор выходил странный, но любопытный. Если б еще хомолюпус не терял все время нить повествования, перескакивая с одного на другое…
— Сказка с вором. Ты от роду такая или прикидываешься?
— Чего изволит мой благородный господин?
От «благородного господина» Кош растаял, простив хозяину вторжение в беседу.
— Ну, говорил же: сластей…
— Каких именно?
Вопрос поставил Малого в тупик. Приведя в окончательный беспорядок и так буйные кудри, он двинулся напролом:
— А какие есть?
Ох, нарвался рыжий. Перечисление лакомств, подаваемых в «Шкатулке», было любимым коньком Моше Абу-Низама. Завсегдатаи знали это и не рисковали, ценя собственное время.
— …тарталетки воздушные и с глазурью, лукум фруктовый тридцати двух видов, безе с сиропами, желе и конфитюрами, щербет тягучий, халва кунжутная особая, пастилки с орехами и финиками, сушеный бананас в сахарной пудре, «приторное семя» по-нурландски, миндаль, жаренный в меду с цукатами, нуга с сабзой…
— Шикалат есть? — прервал глухопущенец словоизвержение Моше. — Вкусный?
— Черный? Млечный? Сотовый? С фундуком, дорическим орехом, арахисом? Колотый, плитками, «медальками», дольками? Горячий, со сливками?
— Валяй черное колотье. Без орехов.
— Какое вино изволите? Сорт? Год? Выдержка?
— Спасай! — честно обратился Кош к вигилле. — Чего пить будешь?