— Депеша, ваша светлость.
— Пусть войдет и зачитает.
— Вслух?
— Разумеется, вслух.
— А если там служебные тайны? — Ногтярь разволновался и даже причинил барону легкую боль, дернув шпателем.
К счастью, шпатель не царапнул служебный стигмат, выколотый в ложбинке между большим и указательным пальцами правой руки Конрада. Разумеется, к счастью не для самого барона, а для растяпы-цирюльника. Топор в связке розог, право карать и казнить, — эмблема Бдительного Приказа была из тех изображений, которые вполне способны сами постоять за себя. Зная это и памятуя о наследственной вспыльчивости фон Шмуцев, бедняга-ногтярь побелел как мел.
— Простите великодушно, ваша светлость! Мы люди маленькие…
В душе Конрад не гневался на цирюльника за докучливость. Будь обер-квизитор на месте цивильного реттийца, а тем паче беженца-нелегала, он тоже не захотел бы оказаться свидетелем тайн Приказа. Но брать депешу в распаренные руки, ломать печать, портя все удовольствие от посещения цирюльни… Мельком Конрад заметил, что мастер-стригунец приостановил работу над париком и ждет, напряженно морщась. Из-за шторы, отделявшей зал от лаборатории шиньонов, блестел карий глаз владельца цирюльни. В глазу явственно отражалась память о змеиных ямах и непостоянстве знатных особ.
— Ладно, — смилостивился барон, пойдя на компромисс. — Пускай курьер войдет, развернет депешу и поднесет к моему лицу. Я сам прочитаю. Без оглашения, значит, тайн.
Бравый курьер возник как по мановению волшебной палочки. Сургуч печати хрустнул, лист пергамента развернулся с насмешливым шуршанием.
«…немедленно прибыть… — разбирал Конрад знакомый витиеватый почерк, мрачно понимая, что его выходной день закончился, не начавшись, — к месту происшествия… переулок Усекновения Главы, дом четыре, гостиница „Приют героев“… следственный наряд в составе дюжины ликторов выслан… провести осмотр с тщанием… сим заверяю…»
И подпись,
Вильгельм Цимбал, прокуратор Бдительного Приказа.
Перед уходом, в качестве утешения, барон приобрел у раболепствующего Иридхара новый набор для маникюра. В гнездах экзотической шкатулки лежали пилочки ногтевые и полировальные, палочка для заусенцев, жезл из апельсинового дерева для отодвигания кутикулы, малые ножницы и пять флаконов с лаком.
Обер-квизитор первого ранга, согласно Уставу, должен служить примером для подражания. А посещение цирюльни, сами видите, не всегда возможно довести до логического конца.
Конрад фон Шмуц презирал суеверия. И смеялся, когда ему говорили, что стричь ногти в субботу — предзнаменование либо грядущих потерь, либо прихода возлюбленного. Но сейчас, в шестой день недели, гоня вороную кобылу к переулку Усекновения Главы, он был склонен признать наличие в суевериях зерна истины.