Щеколда плясала и выворачивалась из толстых пальцев.
На миг прервав судороги, детина обернулся к Конраду.
— Во-о-от такенная собака! — он отчаянно развел руки. Судя по размаху, собака уродилась размером со стог сена. Трус выглядел лет на тридцать, но конопатое лицо коверкал страх маленького ребенка.
Конрад подошел и помог несчастному разобраться со щеколдой.
Счастливо отдуваясь, детина рукавом отер со лба пот. И вдруг с недоумением уставился на барона, словно впервые его увидел.
— Что ты делаешь в моей комнате, сударь? Несмотря на щекотливость ситуации, барона начал разбирать истерический смех.
— Вы уверены, что это ваша комната?
— А чья же еще?
Решив не уточнять, в чьей именно комнате они оба находятся, Конрад продолжил игру «вопрос на вопрос»:
— Вы живете в этой гостинице, сударь?
— Да!
— В каких апартаментах?
— В этих!
По правилам игры, ответивший вместо вопроса утверждением — проигрывал. Но рыжий проигравшим себя не считал.
— Цифра на дверях ваших апартаментов какая?
— Цифра? Н-не знаю… — детина моментально растерял недавнюю уверенность. — А-а, цифра!
Он просиял, звонко хлопнув ладонью по лбу. Словно комара пришиб.
— Хозяин сказал: номер одиннадцать на Черной стороне. Это Черная сторона?
— Черная. Только номер не одиннадцатый, а восьмой.
— Ох, блин катаный! Виноват! Выходит, я к тебе вломился… Беда-то какая! Что ж теперь делать?
— Наверное, идти искать свой номер, — пожал плечами барон.
— Ну да! А собака?!
— Вы уверены, что она вас ждет? Хорошо, я пойду первым.
Отодвигая щеколду, Конрад чувствовал себя участником дурацкого фарса. Рыцарь Утренней Зари вызволяет жертву из лап Черного Аспида… Овал Небес! Предчувствия его не обманули. Аспид во плоти действительно поджидал в коридоре!
У стены, заложив руки за спину, стоял стряпчий Фернан Тэрц.
Из всех возможных свидетелей негласного обыска — самый нежелательный.
— Что здесь происходит? — риторически вопросил Тэрц.
— Это я во всем виноват! — радостно гаркнул рыжий, вываливаясь в коридор. Суму детина успел опять водрузить на могучее плечо. — Собака! Тут была злая собака! А я вломился в чужой номер! А этот благодетель меня спас! А собака убежала…
Стряпчий шагнул вперед, готовясь к длительному общению, но с лестницы донеслось:
— Немедленно! Где здесь барон фон Шмуц?! Я хочу видеть этого человека!
Скажи Конраду кто-нибудь еще вчера, что он будет рад появлению буйного корнета Лефевра — ни за что бы не поверил!
***
— Я требую объяснений, сударь!
Сегодня корнет был сам на себя не похож. Пылкий, оскорбленный, чего-то требующий — все как обычно. Но присутствовал в конном пращнике Франце Лефевре некий надлом. Томила тайная червоточина. Ел поедом злобный хорек сомнений. Лицо осунулось, выправка увяла. И страстный огонь во взоре гнусно коптил.