На привал остановились задолго до захода солнца: волы смертельно устали. Место, как я заметил, выбрано было не только из-за своей живописности, но прежде всего по «оборонным» качествам. Сюда не подобраться незамеченным даже ночью.
Асмер еще по дороге подстрелил молодого олененка, а Рудольф ухитрился точным броском дротика пригвоздить к земле средних размеров кабанчика.
Мы ужинали у костра, я наслаждался покоем, ибо скоро наступит ночь, все уйдут в темень, затаятся, а я, не умеющий охранять – видно, это что-то особое, – останусь со священником, который тоже скоро уйдет в повозку читать требник. Только не вслух, там же принцесса...
Ланзерот ел быстрее всех, успел отлучиться к своему коню, заботливый, а когда вернулся, сообщил ровным голосом, словно вскользь упоминал о прошлогоднем снеге:
– Земли Сонных королевств кончились! Вы все знаете, что это значит. А ты, Бернард, можешь объяснить своему слуге.
Он взял арбалет и ушел, побрезговав объяснять простолюдину лично. Я подумал, что хотя я принадлежу... ну ладно, приносил присягу принцессе, но пока что рылом не вышел, чтобы принцесса отдавала распоряжения лично. Для этого существует целая лесенка слуг повыше и чиновников разного ранга, а здесь в походе между нами стоит пока один только Бернард. Ну, и Рудольф с Асмером, конечно.
Бернард мирно ворошил прутиком пурпурную россыпь углей, ловко поддевал и выбрасывал дымящиеся сучки,
– Что объяснять, – буркнул он. – Мы вступили в настоящий мир! Теперь будешь спать вполуха и вполглаза. И с оружием в руке.
Я пробормотал:
– А как мы раньше спали?
Бернард изумился.
– О той рыбьей жизни забудь!
Он поднялся во весь громадный рост, не просто здоровяк, а, как мне вчера шепнул Асмер, потомок древних великанов, зевнул, посмотрел на небо. Солнце только-только опустилось за темнеющий край. Вся западная половина неба в красной коросте облаков, а восточная уже начинает медленно наливаться густой синевой. Там проступил бледный диск луны, сейчас похожий не на саму луну, а на привидение луны, но скоро этот зловещий блеск заставит сердце колотиться чаще, а во рту пересохнет.
Бернард на краю ручья сбросил потную рубашку. Могучая фигура не напоминала красавца культуриста, но и на борца сумо не похож: лишнего жира не заметно, везде тугое мясо, толстые жилы, на спине несколько косых шрамов и пара белых пятен, окруженных валиками синюшного цвета, словно когда-то оттуда выдрали наконечники копий вместе с мясом.
– Посмотри пока за рубашкой! – крикнул он. – Чтоб не сперли...
Я с удовольствием вытащил из ножен свой красавец-меч и сел вблизи, не сводя глаз с Бернарда. А он вошел в ручей, прорычал что-то гулкое, отчего по земле прошла едва заметная волна трясения. Холодные струи приняли его с охотой, но вода достигала только до колен. Он наклонился, зачерпнул обеими пригоршнями воду. Похоже, мышцы все-таки ноют, ибо, когда начал смывать грязь и пот, его перекосило от боли. Вдоль левого бока кровавая ссадина, а на груди лиловый кровоподтек размером с кулак.