Я пронесся над городом, дивясь его размерам и богатству, в самом центре – королевский замок, из всех окон яркий свет, аромат расплавленного воска. Окна поплыли быстрые и одинаковые, как цветные витражи, я заглядывал, летел дальше, пока не увидел настоящий королевский зал с настоящим троном, ступеньками к трону, неподвижными рыцарями под стенами, все в полных доспехах, забрала опущены, у каждого на сгибе левой руки треугольный щит, украшенный гербом, а в руке меч, упертый острием в пол. Все стояли настолько неподвижно, что я сперва принял их за статуи.
По роскошному ковру цвета пурпурного вина быстро расхаживал, почти бегал толстый, грузный человек. Он был в красном тяжелом плаще, полы тащились за ним, подметая мраморные плиты. На голове блестела драгоценными камнями золотая корона. Когда он резко поворачивался, плащ красиво взметывался, там блестело и переливалось, я понял, что это не просто плащ, а мантия.
При его грузности он двигался чересчур быстро. Я не сразу понял, что эта грузность от обилия мускулов, а не жира. К тому же этот толстяк ведет себя так, словно выпил три чашки крепчайшего кофе.
За столом неподвижно сидит высокий и очень худой человек. И хотя ко мне спиной, но я сразу представил его с бледным печальным лицом и уныло вытянутым носом.
– Ваше величество, – проговорил он просительно. – Мне неловко сидеть в вашем присутствии... Вы уж позвольте...
Он начал подниматься, но толстяк раздраженно отмахнулся:
– Сиди! Я, Конрад Блистательный, уже многим даровал право сидеть в моем присутствии, не снимать шляпу и даже чавкать за столом. Пусть мои военачальники ведут себя так, как им удобно, лишь бы это не мешало им работать... Итак, гонцы сообщили, что безумный Арнольд сократил свои войска еще на треть. Теперь их не хватит даже на охрану границ! А уж чтобы сопротивляться вторжению наших войск...
Человек за столом сказал просительно:
– Ваше величество, когда я подавал вам плохие советы?
– Да ладно тебе, – оборвал король, как я понял, голос у него был густой, сильный, как сказали бы – мужественный, но раздраженный и нетерпеливый. – Ты же знаешь, он не сможет сопротивляться!
Я неслышно переместился вдоль стены. Они меня не видят, понял я. Значит, оба не связаны с черной магией.
Король Конрад чем-то напомнил Черчилля: то же бульдожье лицо, массивная нижняя челюсть, злобно выдвинутая вперед, как у Ланзерота, маленькие глазки, красное от выпитого вина лицо. Этот человек не просто двигался быстро, у него и лицо мгновенно менялось, выдавая то сильнейший гнев, то почти детское патетические изумление: как это горный хребет торчит на границах его земли вопреки его монаршей воле?