Во дворе стучали молотки, плотники готовили длинные желоба – еще одно незнакомое де Гиссару оружие.
Другие мастера проверяли колеса болтушек, которым назавтра предстояло много работы.
Пока велись эти приготовления, граф фон Марингер сидел в своей спальне, мучительно раздумывая, стоять ли в замке до последнего или уйти по галереям прямо сейчас, с сыновьями и приближенными, оставив на стенах одну только гвардию.
Шанс на успешное противодействие неприятелю еще оставался, фон Марингер уже знал, как уничтожить укрывавшихся в уступах стрелков. Стоит отразить одну атаку, и де Гиссар встанет перед выбором: повторить штурм или убраться восвояси, сохранив остатки армии.
«Значит, остаюсь, – решил граф. – Честь бюварда заставляет меня стоять до последнего, а в случае неудачи – что ж, сыновей жалко, но ничего не поделаешь. Остаюсь».
Даже в темноте строители не прекращали работу возле уступов. Оттуда доносился стук камней, которые заготавливали для завтрашнего дня – чтобы поставить укрепления у самого рва, оставалось сделать последний бросок.
Одна из трапеций выстрелила смоляной бомбой, яркое пламя, осветило стены уступа, однако рядом никого не оказалось. Наученные опытом прошлой ночи, когда при свете факелов гвардейцы подстрелили нескольких их товарищей, рабочие и носа не высовывали из укрепления.
Утро началось кровавой зарей – солнце с трудом пробивалось сквозь плотные облака. Но вот ветер унес их куда-то на юг, небо поголубело, густой липкий туман начал рассеиваться, затаившись лишь в крепостном рву.
Еще до рассвета строительные команды выдвинулись к уступам, сменив ночную охрану. Рабочие оставались под защитой каменных сооружений, затем по сигналу повыскакивали из укрытий и помчались туда, где предстояло соорудить последние уступы.
Торопливо захлопали трапеции, булыжники запрыгали по отсыревшей за ночь земле. Где-то вскрикнула первая жертва, ухнул от удара щит вахмистра. Пристрелявшись к новой дистанции, трапеции ударили смоляными бомбами – полыхнуло яркое пламя, по земле с криками покатились обреченные.
Де Гиссар уже почти привык к виду этих живых факелов, мечущихся в поисках несуществующего спасения, однако сегодня ему казалось, что они кричат как-то особенно пронзительно.
К полудню, как ни отбивались защитники замка, уступы прочно встали на позиции в сто ярдов. После того, как их стены были расширены, к ним потянулись команды гельфигов, которые с дистанции в сто ярдов уже могли обстреливать замок.
Перемещение стрелков было замечено, и по ним ударила дробленым камнем баллиста. Несколько гельфигов так и остались лежать на земле, а остальные, чудом избежав скачущих по земле булыжников, благополучно добрались до своих уступов.