Нащупав у старика пульс, Джек побежал следом за Роном.
Они с разбегу перемахнули через забор, а со стороны шоссе уже доносились полицейские сирены.
– По нашу душу… – сказал Рон, прислушиваясь.
– Не обязательно, они могут мимо ехать.
Напарники двинулась в глубь леса. Рон шел первым, ухитряясь даже в полной темноте обходить сухие кусты с острыми ветками. Он восемь лет провоевал в разведке и умел ориентироваться ночью не хуже летучей мыши.
Отход беглецов был замечен собаками. Позабыв про свои игры, они образовали грозную стаю и неожиданно появились перед Джеком и Роном из зарослей репейника.
– Стоп, мерзавцы! – громко сказал Рон, непонятно к кому обращаясь.
Глаза собак светились в темноте рубинами. Рон скрутил добытую одежду в комок и сунул под мышку, затем осторожно достал нож. Он знал, что собаки не любят резких движений, тем более собравшиеся в стаю и уверенные в своей победе.
– Придется стрелять.
– Не хотелось бы…
Собаки понемногу сжимали кольцо. Их было не меньше дюжины.
– Я попробую огреть их дубиной…
Рон ухватился за ветку вязника и срубил ее ударом ножа. Собаки, всхрапнув от ярости, рванули к нему. Пришлось отбросить ветку. Первая собака вцепилась ему в лодыжку.
Реакция Рона была молниеносной: взмах рукой – и смертельно раненный пес покатился, хрипя и брызгая кровью. После этого на Рона набросилась вся свора, и он упал, старательно прикрывая добытую одежду. Псы остервенело, вцеплялись в ботинки, в ноги, в руки, в спину и голову, однако защитные накладки, бронежилет и шлем оказались им не по зубам.
Джека атаковали только два пса, остальные были заняты Роном, однако стрелять все равно пришлось.
Щурясь от ярких вспышек одиннадцатимиллиметрового SFATa, Джек выстрелил несколько раз, стараясь экономить патроны. Скуля и визгливо лая, уцелевшие и раненые собаки понеслись прочь. Рон приподнял голову и быстро встал на ноги.
– Караул!
– Помогите!
– Где полиция?! – доносилось со стороны коттеджей.
– Ишь как разошлись, болезные, – произнес Рон.
– Одежда цела?
– Вроде, хотя кровью могли запачкать…
И они двинулись дальше, сопровождаемые криками переполошившихся обитателей северного пригорода.
Напарники шли быстро, обходя заваленные сушняком участки и открытые поляны, на которых повсюду попадались следы пребывания человека – это был не лес, а скорее парк, днем здесь всегда можно было встретить отдыхающих.
В одном месте пришлось пересечь освещенную фонарями аллею, на ней было несколько скамеек и пьяный бродяга. Заметив какое-то движение, он крикнул:
– Алле! Все – ко мне!
Джек и Рон прошли не останавливаясь.