– Полковник Брэндон, кажется, живет на Сент-Джеймс-стрит,– сказал он затем, вставая.
Элинор назвала ему номер дома.
– Я должен поспешить, чтобы успеть выразить ему ту благодарность, которую вы не захотели выслушать, и сказать, что он сделал меня очень... необыкновенно счастливым человеком.
Элинор не стала его удерживать и на прощание заверила его, что неизменно желает ему счастья, какой бы оборот ни приняла его судьба. Он попытался ответить ей такими же пожеланиями, но язык плохо ему повиновался.
«Когда я увижу его в следующий раз,– сказала себе Элинор, глядя на закрывшуюся за ним дверь, я увижу его мужем Люси!»
С этим приятным предвкушением она вновь опустилась в кресло и мысленно вернулась в прошлое, перебирая в памяти все сказанные Эдвардом слова, стараясь постигнуть его чувства и, разумеется, вспоминая собственные без малейшей радости.
Миссис Дженнингс возвратилась после визита к прежде ей незнакомым людям, и, хотя ей было о чем порассказать, открывшийся ей важный секрет настолько ее занимал, что она заговорила о нем, едва увидела Элинор.
– Ну, душечка! – воскликнула она.– Я послала к вам вашего молодого человека. Вы на меня не в обиде? И, полагаю, вам оказалось нетрудно... Он согласился охотно?
– Да, сударыня. И как могло быть иначе?
– Ну, и скоро ли он будет готов? Раз уж все зависит от этого?
– Я столь мало осведомлена в подобных вещах,– ответила Элинор,– что не решусь даже высказать предположение, сколько времени и каких приготовлений это потребует. Но полагаю, месяца через два-три он будет облечен в сан.
– Два-три месяца! – вскричала миссис Дженнингс.– Господи помилуй, душенька! Вы говорите так спокойно, словно речь идет о дне-другом! И полковник согласен ждать два-три месяца? Господи, спаси меня и помилуй! Уж я бы не стерпела! И как ни приятно услужить бедному мистеру Феррарсу, по-моему, ждать ради него два-три месяца – это уж чересчур! И можно ведь подыскать кого-нибудь не хуже. И уже облеченного саном!
– Но, сударыня, о чем вы говорите? – спросила Элинор.– Ведь цель полковника Брэндона в том и заключается, чтобы помочь мистеру Феррарсу.
– Ах, душенька! – Да неужто, по-вашему, я поверю, будто полковник Брэндон женится на вас только ради того, чтобы заплатить десять гиней мистеру Феррарсу!
Недоразумение долее продолжаться не могло, и последовали объяснения, которые немало повеселили обеих собеседниц и не причинили им особого огорчения, так как миссис Дженнингс просто заменила одну причину радоваться на другую, причем не закаялась надеяться, что просто поторопила события.