Короче говоря, она ничего не слышала о Солнечном Свете. В остальных палатках мне также не сообщили ничего нового, и, мучимый самыми дурными предчувствиями, я отправился на дальний конец лагеря — туда, где стоял мой типи. Там меня ждал лишь обгорелый каркас да несколько клочков бизоньих шкур. Снег растаял до самой земли, образовав грязно-желтый круг.
На лугу начали расстреливать лошадей. Обезумевшие животные метались перед строем своих убийц, тщетно пытаясь скрыться от летящего в них свинца. Посмотреть на бойню приехал и сам Кастер, чтобы подбодрить хмурых солдат, и даже показал им, как надо лучше убивать, собственноручно пристрелив нескольких лошадей. Это доставило ему явное удовольствие.
Обойдя луг стороной, я направился в другой конец лагеря, где солдаты готовились зарывать трупы индейцев. Тела лежали в несколько рядов, и я не заметил среди них скальпированных или расчлененных. Казалось, своим аккуратным видом они говорили окружающим: «Это вам не Песчаный ручей, это вам не добровольческий полк. Профессиональная регулярная армия против излишнего кровопролития, она делает все быстро и четко!»
Здесь я снова увидел Черного Котла. Его серебряная медаль исчезла. А рядом с ним лежали тела Вунхай, Медведицы и еще восемнадцати-двадцати мужчин и женщин.
Кукурузного Початка с детьми среди них не оказалось. Должно быть, они все-таки успели к реке. Но что сталось с Солнечным Светом и Утренней Звездой? Слава Богу, их тоже не было среди мертвых. Но и к Уошито они тоже не спускались, иначе я бы их обязательно встретил на косе.
Дождавшись, когда солдаты похоронят Вунхай и Медведицу, я покинул это место. На душе у меня было прескверно. Бродя по лагерю, я нашел еще три тела, но опознать их не представлялось возможным, так их лица изуродовали пули. Однако я знал, что Солнечного Света среди них нет. Во мне, клокоча, поднималась черная ненависть. Вернуться на южный берег и привести сюда шайенов? Их более чем достаточно, чтобы отбить деревню у Кастера, особенно сейчас, когда солдаты заняты пленными и лошадьми, но… Кастер чертовски хорошо все продумал. Стояла лютая зима, а он сжег их жилища и шкуры. Индейцы не могли нормально жить без лошадей, а он их расстрелял. Он держал под арестом не меньше пятидесяти женщин, а ни один шайен не станет нападать, рискуя их жизнями…
Индейцы боялись, что Кастер двинется дальше, к лагерям в низовьях Уошито, и он знал это и собирался туда, надеясь воспользоваться их растерянностью и паникой. Но о его планах я узнал позже. А в тот момент, стоя рядом с лесом, я слушал, как горнист трубит сбор. Не пройдет и получаса, как весь отряд выступит в новый поход, вниз по реке, увозя с собой пленных на сохраненных специально для этого лошадях…