Глаза Байера сверкнули гневом, и… он остался.
Генерал построил солдат в колонны по четыре: отряд Тома Кастера (бросившего обоз на лейтенантов) на гнедых лошадях, серая конница и еще три отряда разных мастей. Развернув флаги, они двинулись вперед.
В овраге стояла страшная жара. Дувший наверху ветер сюда не долетал, и, чтобы добиться хоть какого-то движения воздуха, приходилось скакать галопом. Наконец, ярдах в пятистах от переправы мы увидели сиу. Они стояли полукругом на нашем берегу, у самой воды, и, едва завидев нас, повернули коней и помчались назад. Индейцы то ли заманивали нас, то ли давали сигнал остальным, на том берегу, укрыться. Кастер остановил отряды и с удивлением взирал на происходящее.
Индейцы спокойно достигли деревьев и исчезли из глаз, оставив на берегу лишь четырех воинов. Они повернулись к нам, вздымая над головой оружие, и прокричали: «Хей-хей-хей-хей-хей!»
Мы продолжали молча стоять.
Я слишком хорошо знал этот клич, чтобы не узнать его: так, отправляясь в бой, кричали шайены. Слепой инстинкт подсказал мне, что готовится какая-то хитрость и именно от этих четырех краснокожих исходит опасность всем нам. Не отдавая себе отчета, я вскинул карабин к плечу и выстрелил, но промахнулся. Глаза Кастера налились кровью, и он заорал:
— Свинья! Кто разрешил тебе стрелять? Здесь командую я! Я велю тебя расстрелять, и мне плевать, как далеко идут твои связи, проклятый шпион. Даже если ты прямо из Белого дома! Вот тебе результат ваших сюсюканий с индейцами, вонючие политиканы!
Его помутненный рассудок, видимо, принял меня за президента Гранта. Он выхватил револьвер и пристрелил бы меня на месте, если бы, как у всех сумасшедших, его мысли не перебегали с одного дела на другое. Взмахнув оружием, безумный генерал прокричал:
— Вперед, великолепный седьмой! В АТА-А-А-АКУ!
Пропела труба, и мы вылетели к броду, как пчелы из потревоженного улья.
(— Знаете, сэр, у меня к вам просьба. Ежели когда дело дойдет до печати моего рассказа… И если вы станете разбивать его на главы, то пусть эта глава будет самой короткой. Но только не вздумайте выкинуть отсюда что-нибудь важное. Я слишком долго молчал, чтобы позволить сейчас скучающему балбесу вроде вас разбазарить историческую правду. Просто постарайтесь скомпоновать книгу соответствующим образом. Нет, сэр, это не просто каприз старика, а скорее вопрос композиции всего вашего… то есть моего произведения. Сделайте так, как я вас прошу, ладно?..
…Дорогой читатель, прошу прощения за эту вставку, но я обещал строго следовать своим магнитофонным записям. Раз Джек Кребб произнес эти слова, я просто не мог не довести их до вашего сведения. Но, чтобы не путать тех, кто читает мою… то есть его книгу, я взял все в скобки.