Над нами висело холодное бледно-голубое небо. Вот уже несколько дней я не раздевался и не умывался, что доставляло мне истинное удовольствие. Попав к индейцам, любой белый мальчуган на моем месте думал бы то же самое: «Здорово, теперь никому до меня дела нет. Я с дикарями. Мыться не надо, нужду справляй там, где стоишь», ну и так далее. Но все вышло как раз наоборот. Шайены моются каждый день в ближайшем ручье. Но даже если бы это было не так, то они наверняка выдумали бы какую-нибудь другую повинность. Если ты человек, то тебе никуда не деться от некоторых неприятных обязанностей.
По дороге на луг мы с Маленьким Конем встретили еще нескольких ребят в возрасте от восьми до двенадцати, направлявшихся туда же. Однако после ночного воровства лошадей осталось крайне мало, и вся наша работа свелась к тому, что мы повели их на водопой, а затем на новое пастбище. Ну а потом вся равнина насколько хватало глаз перешла в наше полное распоряжение.
Маленький Конь и другие мальчишки все время перешептывались и хихикали, как я сильно подозреваю, на мой счет. В самом деле, никто, кроме меня, не таскал на себе штаны, рубаху, башмаки, да еще и шляпу, но когда мы вернулись к ручью и полезли купаться, меня отличал от них лишь цвет кожи. Вода сначала обжигала холодом, но это лишь прибавляло визга и озорства.
Когда мы выбрались на берег, я принял героическое решение и надел одни лишь штаны, что тут же было оценено по достоинству и еще больше сдружило меня с моими новыми товарищами.
В лагере они притащили мне целый ворох индейской одежды. Тогда я наконец стянул штаны и обрядился в латаные-перелатаные бриджи из оленьей кожи и подхватил их на талии ремнем. Кроме того, мне достались мокасины, а долговязый мальчишка по имени Маленький Медведь всучил еще и грязное желтое одеяло. Ему-то я и отдал свои прежние штаны, и он недолго думая обрезал ножом штанины, сделав из них гетры, а все остальное выбросил. Башмаки мои никому не понадобились и так и остались лежать на земле. В последний раз я их видел, когда лагерь снимался с места. Если индейцу что-нибудь не нужно, то он просто перестает видеть это и будет сотни раз проходить мимо, даже не удосужившись пнуть никчемный предмет ногой, дабы убрать с дороги.
Тем утром мы так и не позавтракали по той простой причине, что не оказалось еды. Антилопу съели всю, до последней косточки, прошлой ночью, а забивать собак ради нас, разумеется, не стали. Дело здесь было даже не столько в нас, сколько в том, что лошади исчезали каждую ночь, а индейцам требовались хоть какие-нибудь вьючные животные, чтобы перевезти лагерь на новое место. Керолайн так и не вернулась, хотя я все еще поджидал ее, причем мне даже в голову не приходило, что ее могли убить, и мне не с кем было словом перемолвиться на родном языке.