Закоченевшие трупы складывали в «Урал». Но сначала, как я уже говорил, к каждому убитому прицепляли «кошку», отходили за броню или просто приседали и, дергая за веревку, переворачивали труп. На этот раз подложенных гранат не было. Мы с Сергеем помогали грузить погибших. Но большей частью старались поговорить с военными. Я знал, что после этого выхода они все разойдутся по своим подразделениям и хрен потом кого из них найдешь.
Бой на заводе закончился. Софринцы забегали по каким-то своим заботам. Понесли в пролом перевязочные пакеты. Что-то передавали по рации. И тут пропали с улицы местные жители. Для военных из нашей группы это послужило сигналом.
— Уматываем! По машинам! Сейчас начнется!
Техника и люди — все пришло в движение. Заревели двигатели на БМП. Стволы башен заметались по сторонам, готовые отразить нападение.
Горожане, оказывается, не только знали о наводчике, но и внимательно за ним следили. Как только боевик исчезал, горожане тоже торопились укрыться. Сейчас из какого-то тайного угла наводчик передавал боевикам информацию о подразделениях федералов на этой улице. Все ожидали обстрела или нападения. Вскоре произошло и то и другое.
Наша группа рванула по улице обратно. Сначала бегом. Потом мы сели на БМП.
— Запомни, — заорал мне в ухо какой-то военный, — всегда смотри за местными: если они вдруг исчезают, значит, сейчас начнется. И надо рвать когти! Народная примета!
И действительно началось. Вокруг загрохотало. Оглянувшись назад, я увидел, как софринцы рванули в свой подъезд. На дорогу, в то место, где мы только что стояли, посыпались минометные мины.
БМП долетели до перекрестка, встали.
— Слезай! — крикнул Кравченко.
Мы попрыгали с брони. Кравченко с группой рванул во дворы, чтобы выскочить с другой стороны перекрестка.
— Этих в десант! — указал он на нас с Серегой и скрылся среди развалин битого кирпича.
— Пошли вы со своим десантом! — заорал я. Ведь там, в десанте, я ничего не увижу!
— Полезай, мля! — заорал в ответ военный. — На броне тебя снимут, как дурака!
И нас силой затолкали в открытый люк. Потом я понял — это было действительно единственно верным решением.
Мы с Шаховым припали к триплексам. Но ничего не увидели. Развалины, стрельба… Но стрельба вообще никогда не смолкала над городом, и понять, по нашу ли душу стреляют, невозможно.
Вдруг наша БМП стала выписывать маневры. С воплем доисторического динозавра закрутилась башня и начала долбить по домам. Потом нас лихо занесло на гололеде, и машина на полном ходу вмазалась в стену. Заработал башенный пулемет. Ударила пушка. Я уже не знал, что и думать. Самое страшное — неизвестность.