Таррант вспомнил мастерскую Вилли на его «Мельнице». Там ее хозяин творил чудеса инженерного искусства. Не успел он задать следующий вопрос, как в отдалении раздались голоса. Таррант повернул голову и увидел за стеклянной дверью, вдалеке, за гостиной, Вилли, который вышел из отдельного лифта и что-то говорил Венгу. Он был в рубашке с короткими рукавами и в легких светлых брюках.
— Да, в таком виде на государственной службе не появишься, — с завистью сказал Таррант.
Венг, успев переодеть свой белый пиджак, вошел в лифт, двери за ним закрылись, а Вилли спустился по трем ступенькам через проход в чугунной балюстраде, отделявшей фойе от гостиной, прошел через комнату и вышел на террасу.
Он наклонился, взял руку Модести, поднес к своей щеке, обменялся рукопожатием с Таррантом, пододвинул пустой стул, сел на него, откинулся на спинку, зажмурил глаза, и все это не говоря ни единого слова.
Некоторое время Модести с интересом и сочувствием смотрела на него, потом спросила:
— Что-нибудь в большом бокале, с пузырьками и легким опьянением? Белого вина со льдом и немножко содовой?
Вилли, не открывая глаз, благодарно кивнул и сказал:
— Спасибо, Принцесса. В гостях хорошо, а дома лучше.
Модести проследовала на кухню. Таррант решил не проявлять инициативы. Они сидели в молчании. Затем появилась Модести с бокалом, наполненным янтарной жидкостью, который она поставила перед Вилли.
— Мученик, — произнесла она, садясь на стул. — Невинно убиенный.
— Спасибо, Принцесса, — снова сказал он, взял бокал и сделал большой глоток. Потом посмотрел на собеседников и спросил: — Знаете, чем я занимался последние сто лет моей жизни? Ходил по магазинам, сидел в ночном клубе и наблюдал стриптиз, смотрел ящик и читал комиксы. Вот и все.
— И все? — спросила Модести, чуть поднимая брови.
— Ну, конечно, временами случалось кое-что еще, но вы просто не поверите, что и это может быть скукой смертной!
Она сочувственно покачала головой. Вилли сделал еще глоток и сказал, глядя на парк:
— Знаете, как мы развлекались вчера? Посетили тысячу магазинов, посмотрели детский триллер, Бэтман и все такое, потом в восемь часов она выключила телевизор и начала стелить постель. — В его голосе послышался благоговейный ужас. — Нет, Модести, у меня просто руки чесались придушить ее.
— Вилли, ты вел себя безукоризненно.
Тот кивнул и сказал с интонациями человека, дивящегося собственной стойкости:
— Я не сопротивлялся. Я даже пошутил. — Он покосился на пустой бокал и спросил: — Можно я пойду налью себе еще?
— Я принесу.
— Нет, я сам. Я уже немножко окреп. — Он встал и проследовал на кухню.