На диване зашевелился Герас. Модести подошла, сильно ущипнула его за мочку уха. Вскоре глаза его открылись. Взгляд сделался осмысленным. На губах появилась улыбка, в которой смешались и испуг, и надежда. Испуг не удивил Модести. Она успела уже убедиться, что бандиты хорошо сражаются до момента поражения, после этого их боевые качества улетучивались бесследно.
— Что это за фокусы, Герас? — резко спросила она.
— Не знаю… честное слово. — В его голосе были заискивающие нотки, попытка заручиться пониманием у оппонента-профессионала. — Монтлеро получил заказ. Выгодный. Послал меня с ребятами, это для нас обычная работа… больше ничего…
— Ясно. Если увидишь Монтлеро, скажи: ежели я не убью его в течение года, он может потом спать спокойно. Я не умею долго сердиться.
— Год… — Улыбка Гераса сделалась болезненной. Но тут он вдруг уловил другой, имеющий лично к нему отношение смысл фразы и закивал головой изо всех сил. — Когда увижу, да? Значит, я его увижу?
— Я сказала «если увидишь», — напомнила Модести. — Ну, а теперь выкладывай, что вам поручили.
Герас попытался сделать успокоительный жест рукой, потом болезненно поморщился.
— Но я же говорил, Модести, я не знаю… Нож, который Вилли до этого держал в руке, вдруг просвистел в дюйме от уха Гераса и вонзился в спинку дивана.
Лицо Гераса приобрело цвет грязного молока.
— Мисс Блейз, гаденыш, — холодно произнес Вилли. Он подошел и выдернул нож из спинки дивана. Лицо его излучало непритворный гнев.
— Виноват, конечно, мисс Блейз… Виноват… — забормотал перепуганный Герас. — В общем, мне ничего толком не сказали, мисс Блейз. Мы приехали в Лиссабон, встретились с контактом, вы его тут видели, мисс Блейз. Мы даже не знаем, как его зовут. Он назвал вас и… — Герас поперхнулся, едва не совершив новой оплошности, — и мистера Гарвина… Нам было приказано задержать вас, привезти сюда и продержать под замком сорок восемь часов. Мы наняли виллу, подготовили комнату, затем… поехали за вами.
— Что должно было произойти по истечении сорока восьми часов?
— Нам сказали отпустить вас, мисс Блейз, — стараясь придать интонациям полнейшую искренность, произнес Герас. — После этого наша работа уже заканчивалась.
Вилли Гарвин рассмеялся. В смехе его не было веселья.
— Честное слово! — с отчаянием воскликнул Герас. — Клянусь могилой моей матери!
Модести поглядела на Вилли, чуть вопросительно подняв брови.
— Насчет сорока восьми часов он не врет, Принцесса, — отозвался Вилли и, ткнув пальцем в сторону Форли, добавил: — Я маленько потолковал с этим типом, прежде чем тащить его вниз. Он рассказал то же самое. Только добавил, что, по их расчетам, мы должны были воспользоваться той ножкой от кровати как ключом, чтобы отвинтить решетку. А если бы нам не удалось выбраться, Герас имел право поступить с нами, как ему заблагорассудится.