— И надо же было случиться, что ее заметила монахиня из ее школы, — сказала Модести.
— Вот именно, — снова вздохнул Вилли. — И мать Бернар набросилась на меня так, словно я тут кругом виноват.
— Не надо было шутить, — заметила Модести. — Люсиль успела выпросить три с половиной американских доллара, двенадцать шиллингов шесть пенсов, а также пятьдесят с чем-то местных драхм. Вилли возьми и брякни матери Бернар, что, на его взгляд, это для начала очень даже неплохо.
Таррант запрокинул голову и от души рассмеялся. В темных глазах Модести загорелось удовлетворение. Она сказала:
— Так-то лучше. А то, когда вы появились, у вас был невероятно усталый вид.
— Виноват, что не сумел этого скрыть, — сказал Таррант, смахивая с кончика сигары пепел. — У нас выдалась тяжелая неделя.
— Что-нибудь серьезное?
— Пока трудно судить, — пожал плечами Таррант. — Много разных мелких проколов. — Помолчав, Таррант добавил: — А вчера я потерял человека в Праге.
— Грустно это слышать. — Модести положила руку на запястье Тарранта. — Большая потеря?
— Это был мой лучший агент в тех краях. Но независимо от профессиональных качеств смерть есть смерть.
— Разумеется.
Таррант чуть вскинул брови и спросил:
— Когда вы руководили Сетью, вам не приходилось испытывать нечто подобное?
— В известном смысле да. — Она устроилась в углу, и взгляд ее стал чуть отстраненным, потому как она позволила нахлынуть воспоминаниям. — Конечно, когда ты заправляешь делами в преступной организации, все обстоит немного иначе. Большинство твоих людей — отпетые мерзавцы, и потому ты постоянно выступаешь в роли укротителя львов. Тебе приходится заставлять их выполнять разные хитрые штучки, причем именно так, как тебе это нужно. Но опять же не все они мерзавцы и порой честно работают на тебя. Поэтому когда ты теряешь человека или он получает серьезное увечье, ты… чувствуешь какую-то усталость.
— Вот именно, — кивнул Таррант. — И главное, ты бессилен что-либо сделать.
— Разве что платить беднягам пенсию по инвалидности, — вставил Вилли. — Принцесса учредила особый фонд…
— Замолчи, Вилли…
Он ухмыльнулся и замолчал. Когда они остановились у светофора, он обернулся к сэру Джеральду со словами:
— Говорите, это случилось в Праге?
— Да.
Вилли на мгновение вопросительно посмотрел на Модести, затем снова перевел взгляд на Тарранта.
— Последний раз мы видели Венцеславскую площадь года четыре назад, Принцесса, верно?
— Нет, — подал голос Таррант, прежде чем Модести успела что-то сказать. — Забудьте об этом, Вилли.
— Я имела дело кое с кем в Праге, — сказала Модести. — У меня остались полезные связи…