Мы тогда возвращались в Ургу после боев с китайцами на Калганском тракте, где нам противостояли не столько китайцы, сколько нанятые ими в качестве пушечного мяса восточномонгольские племена харачинов и чахаров. Последние считались грозным противником. Это было племя изгнанников, лишенных родины, оттесненных китайскими поселенцами в пустыню. Голод погнал их на службу к маньчжурскому императору, чумиза и гаолян взошли на пастбищах потерянных ими кочевий. Двенадцать лет назад, когда вооруженная фузеями и алебардами армия Срединного Царства рассеялась перед европейцами, как дым, как утренний туман, восемь чахарских полков императорской конной гвардии в безумной атаке остановили англо-французский десант, вынудили его окопаться и отступили только под огнем свезенной на берег корабельной артиллерии. Овцы у них перевелись, они торговали женщинами, верблюжьей шерстью и собственной храбростью, которая, после того как опустел яшмовый престол Циней, превратилась в лежалый товар и была задешево куплена китайскими генералами из северных провинций. Но поскольку даже это мизерное жалованье им платили не вовремя, в урезанном виде или не платили вообще, они частью разбежались, частью перешли на нашу сторону и теперь вместе с нами двигались к столице, чтобы, как было обещано, получить там недоданные китайцами деньги. Исполнять обещание никто не собирался, ожидание связанных с этим неприятностей несколько омрачало радость победы, но монголы не любят задумываться о будущем. Успех был налицо, командир бригады рассчитывал, что ему позволено будет справить триумф.
Колонна далеко растянулась по бесконечной щебенистой дороге. Немного в стороне, рядом с головным полком, ехал бригадный тульчи. Обычно он импровизировал свои песни от лица дзерена, попавшего в ловушку, верблюдицы, разлученной с верблюжонком и отданной караванщику, или верблюжонка, плачущего по ушедшей с караваном матери, и так далее, но сейчас это был совсем другой случай. В изложении моего переводчика пел он приблизительно следующее:
Вы, употребляющие свиней в пищу,
ездящие на ослах,
набивающие живот фантяузой
[6] и салом,
пришедшие из-за Великой стены,
чтобы обречь нас на адские муки,
вводя все новые налоги и поборы,
вы заботились только о благе для своего грешного тела
и превозносили себя безмерно.
Бесчисленными стали страдания
на монгольской земле.
Увидев эти несправедливые порядки,
мудрые мужи отвязали своих коней
от золотой коновязи,
совершили возлияния бурханам,
сели в украшенные cеребром седла,
взяли в руки оружие, которое прислал им Цаган-хаган