— То есть?
— Во время таможенного досмотра наши люди перетрясли весь его багаж, заставили вывернуть карманы, выложить металлические предметы, вплоть до мелких монет. Ключа, и вообще никаких ключей, они не обнаружили.
— Он ничего не заподозрил?
— Нет. Металлоискатель постоянно звенел. Такое, в принципе, случается. Перед ним извинились. А следующего пассажира попросили подождать, пока устранят неполадки. Нет, он ничего не заподозрил. И вообще был совершенно спокоен. Совершенно, понимаете? Я не сводила с него глаз.
— То есть ключа действительно не было?
— Не было. И вообще ничего такого, что могло вызвать подозрения. Он был чист и потому спокоен.
— Будем ждать. И кстати, Полли, с отплытием! Только сейчас Полина почувствовала, что пол под ногами слегка подрагивает.
Тихий, едва различимый гул заполнил пространство. Глубоко внизу, в машинном отделении, пришло время для настоящей работы. Путешествие началось.
10 апреля 2002 года
22 часа 00 минут
Шербур — небольшой французский порт, первая остановка «Титаника». Очень короткая.
Заходить сюда не было никакой нужды, но девяносто лет назад злополучный тезка забирал из Шербура небольшую группу пассажиров. В точности повторяя его маршрут, возрожденный «Титаник» зашел в бухту, но не задержался там надолго.
Новых пассажиров не ожидалось.
На борту не было ни одного свободного места.
День выдался солнечным, но не жарким.
К вечеру же и вовсе похолодало. Сырой прохладой дышали темные воды Ла-Манша. «Титаник» шел в кромешной тьме. Далеко позади осталось побережье Франции.
Только сигнал одинокого маяка с мыса Аг едва различимо мерцал во мраке.
Несколько минут назад корабельный колокол пригласил пассажиров на ужин.
И скоро парадную лестницу, увенчанную матовым стеклянным куполом, заполнила нарядная толпа.
Первый вечер на борту «Титаника».
Первая возможность заявить о себе в полный голос, явиться во всей красе, бросить вызов соперникам и соперницам.
Никто — или почти никто — из тысячи избранных не желал упустить такой шанс.
Мужчинам было сложнее — классические смокинги выглядят удручающе однообразно. Отличиться можно разве что запонками, кольцами, булавками, часами.
Дамы потрясали разнообразием изысканной роскоши.
Те из них, чьи формы были далеки от совершенства — искусно драпировали телеса большим количеством ткани. В ход шли также роскошные шали, накидки, палантины из драгоценных мехов.
Обладательницы отменных фигур, напротив, стремились свести покровы до минимума. В итоге каждая была скорее раздета, нежели одета.
Все дамы, впрочем, дружно воздали должное ювелирному искусству, блестяще подтвердив крылатую истину «бриллиант — лучший друг женщин».