Багаж задерживался.
Можно было спокойно подумать.
Поездка действительно складывалась необычно. Причем с самого начала.
— Товарищ полковник, госпожу Вронскую — к телефону, из Москвы. Генштаб — на линии!
Железная рука, стремительно опустившаяся на ее затылок, ослабила хватку.
— Вот так, значит, — «товарищ полковник», но — «госпожа Вронская» — улавливаете разницу?
— Извините, товарищ полковник, Генштаб на проводе…
— Так скажи ему, чтоб слез с провода! И какого… лешего врываешься таким макаром? Я ж тебя чуть не пристрелил, чмо болотное!
— Виноват, товарищ полковник, Генштаб… Полина наконец подняла голову.
Молоденький солдатик в дверном проеме застыл навытяжку.
Он не понимал, чем, собственно, недоволен полковник армейского спецназа.
— Нетерпеливые у вас друзья в Генштабе, Лина.
— Нет у меня никаких друзей в вашем Генштабе. Друзей в Генштабе у нее действительно не было. И голос в трубке был чужим, незнакомым.
— Простите, что оторвал от работы, Полина Юрьевна Беспокою по просьбе Сергея Потапова. Помните такого?
— Потапова? Господи, конечно, помню. Что с ним случилось?
— С ним — ничего. Все в порядке. Думаю, получше, чем у нас с вами.
— Но почему он в Генштабе?
— Он не в Генштабе. В Генштабе — я. Помогаю ему связаться с вами. Оставайтесь на линии, попробую соединить…
Треск в трубке.
Неразборчивая полифония эфирного пространства. Осколки чьих-то разговоров, отзвуки чужого дыхания, отголоски незнакомой музыки. Потом — словно невидимый друг в Генштабе повернул колесико настройки — тишина, негромкий щелчок, и отчетливый, близкий, будто из другой комнаты, голос.
— Скажи на милость, что ты делаешь в Чечне?
— Работаю.
— Понятно. Ближе ничего не нашлось?
— А ты где?
— Не поверишь в Лондоне.
— Действительно не верю. Есть такой город?
— Говорят, что есть. Ну ладно, подробности, как говорится, письмом. Думаю, ты уже насытилась военной романтикой. К тому же есть интересная работа.
— Но я не могу так…
— Глупости. Я навел справки. Твой контракт заканчивается через две недели. Так что — можешь. Будут проблемы — мои люди подстрахуют.
— Это которые в Генштабе?
— Это которые везде.
— Ты не изменился.
— А почему, собственно говоря, я должен меняться? Жизнь продолжается.
Жизнь действительно продолжалась. Но какие замысловатые коленца она выбрасывала порой! Как стремительно менялась, превращаясь в полную противоположность тому, что представляла собой еще недавно.
Вчера — разбитые дороги, грязь, камуфляжная сетка, кровавые бинты: одним бортом с Полиной в Москву летели два раненых десантника — с трапа, на подмосковном аэродроме Чкаловский, их снесли на носилках.