«Йозеф, ты предложил ему ЧТО? Ты собираешься лечить этого герра Мюллера от мигрени, а он будет лечить тебя от отчаяния? Ты это серьезно? Что это значит?»
«Зиг, поверь мне, это единственный способ. Если бы я попробовал сделать что-нибудь еще – пфф! Он бы уже ехал в Базель. Помнишь, какую замечательную стратегию мы разработали? Когда собирались убедить его исследовать и ослабить стресс в его жизни? Он в мгновение камня на камне не оставил от нашей задумки, начав буквально превозносить стресс до небес. Он пел ему рапсодии. Все, что не убивает его, утверждает он, делает его сильнее. Но чем дальше я слушал его речи и думал о его книгах, тем сильнее я убеждался в том, что он воображает себя врачом – не просто терапевтом, но лекарем всей нашей культуры».
«То есть, – подытожил Фрейд, – ты соблазнил его тем, что предложил приступить к исцелению западной цивилизации, начав с отдельного ее представителя, то есть с тебя?»
«Именно так, Зиг. Но сначала он заманил в ловушку меня! Или это сделал тот гомункулус, который живет в каждом из нас, своей жалобной мольбой „Помоги мне, помоги мне“. Этого, Зиг, почти хватило для того, чтобы заставить меня поверить в твои идеи о существовании бессознательной части нашего сознания».
Фрейд улыбнулся Брейеру и глубоко затянулся его сигарой: «Ну, ты заманил его в ловушку, и что было потом?»
«Первое, что от нас требуется, Зиг, – это избавиться от фразы „заманить в ловушку“. Мысль о том, чтобы заманивать Удо в ловушку, мне не нравится: это все равно, что ловить сачком тысячефунтовую гориллу».
Улыбка Фрейда стала еще шире: «Да, давай забудем про эту ловушку и скажем просто, что ты затащил его в клинику, где будешь видеть его каждый день. Ты уже разработал стратегию? Не сомневаюсь, что он сам усиленно работает над стратегией помощи тебе по выходу из отчаяния, которой он будет пользоваться начиная с завтрашнего дня».
«Да, именно это он мне и сказал. Он, скорее всего, как раз этим и занят. Так что и мне пора заняться планированием; я надеюсь на твою помощь. Я еще не продумал все это, но стратегия ясна. Я должен убедить его в том, что он помогает мне, а я в это время медленно, незаметно меняюсь с ним ролями, пока, наконец, он не становится пациентом, а я снова доктором».
«Точно, – согласился Фрейд. – Именно это нужно сделать».
Брейер не уставал удивляться над способностью Фрейда сохранять такую непоколебимую уверенность в себе даже в тех ситуациях, когда ни в чем нельзя быть уверенным.
«Он собирается, – продолжал тем временем Фрейд, – лечить твое отчаяние. И это ожидание должно быть оправданно. Давай организуем пошаговое планирование. Первая фаза, разумеется, будет посвящена следующему: ты будешь убеждать его в том, что ты в отчаянии. Давай разработаем план этой фазы. О чем ты будешь рассказывать?»