«Это хорошо, что ты вернулся, Йозеф, – Матильда коснулась его щеки и нежно потрепала бороду. – Я рада приветствовать тебя дома. Я скучала по тебе».
Обед, в соответствии со стандартами семьи Брейеров, проходил в узком кругу – -за столом лишь девять взрослых: родители Матильды; Руфь, вторая сестра Матильды, с мужем Мейером; Рахель и Макс; и Фрейд. Дети ввосьмером сидели за отдельным столиком в фойе.
«Что ты на меня смотришь, – промурлыкала, обращаясь к мужу Матильда, убирая со стола большую миску картофельно-морковного супа. – Ты заставляешь меня краснеть, Йозеф, – прошептала она, ставя на стол огромную тарелку с тушеным телячьим языком и изюмом. – Прекрати, Йозеф, что ты уставился на меня!» – повторила она, помогая убрать со стола перед подачей десерта.
Но Йозеф не прекращал. Словно впервые, он изучал лицо жены. Ему было больно видеть, что она тоже принимает участие в этой битве со временем. Ее щеки не были изрезаны расщелинами – она этого не допустила, – но она не смогла удержать все фронты, и тоненькие морщинки разбегались из уголков глаз и ото рта. Ее волосы, собранные назад и вверх и завернутые в блестящий пучок, были пронизаны столбиками седины. Когда это появилось? Была ли в этом доля его вины? Объединившись вместе, он и она понесли бы меньшие потери. «Почему это я должен прекратить? – поинтересовался Брейер, приобнимая Матильду за талию, когда она потянулась за его тарелкой. Потом он прошел следом за ней в кухню: – Почему мне нельзя смотреть на тебя? Я… Но, Матильда, я довел тебя до слез!»
«Это хорошие слезы, Йозеф. Но и грустные, когда я думаю, как много времени прошло. Странный какой-то день. Так о чем вы все-таки говорили с Зиги? Знаешь, что он сказал мне за обедом? Что он собирается назвать свою первую дочь в честь меня! Он говорит, что хочет, чтобы в его жизни были две Матильды».
«Я всегда подозревал, что Зиги умен, но теперь мы можем быть в этом уверены. Этот день действительно странный. Но и очень важный – я решил взять тебя в жены».
Матильда поставила обратно поднос с кофейными чашками и притянула его голову к себе для поцелуя в лоб: «Ты напился шнапса, Йозеф? Ты говоришь какую-то чепуху, – она снова подняла поднос, – но мне это нравится. – Прежде чем толкнуть дверь в столовую, она обернулась к нему и сказала: – Я думала, что ты решил взять меня в жены четырнадцать лет назад».
«Дело в том, что я выбираю это сегодня, Матильда. И каждый день».
После кофе и фирменного торта Матильды Фрейд умчался в больницу. Брейер и Макс прихватили по бокалу сливовицы в библиотеку и сели за шахматы. После милостиво короткой партии, в течение которой Макс быстро расправился с французской защитой, проведя испепеляющую фланговую атаку королевой, Брейер остановил руку Макса, который собрался расставлять фигуры для следующего захода. «Мне нужно поговорить с тобой», – сказал он своему шурину. Макс быстро справился с разочарованием, отодвинул в сторону фигуры, закурил очередную сигару, выпустил длинную струйку дыма и выжидающе посмотрел на Брейера.