«Дай вспомнить». – Брейер вспомнил, что первый раз это было вскоре после того, как он начал сомневаться, сможет ли его лечение помочь Берте, и в разговоре с фрау Паппенгейм обозначил возможность перевода Берты в санаторий Бельвью в Швейцарии. Это было где-то в начале 1882 года, около года назад, о чем он и сказал Фрейду.
«А не в этом ли январе я приходил на вечеринку по поводу твоего сорокалетия? – поинтересовался Фрейд. – Там еще была вся семья Олтманов. Итак, если этот сон преследует тебя с тех самых пор, не означает ли это, что сорок футов – это твои сорок лет».
«Ну, через несколько месяцев мне стукнет сорок один. Если ты прав, то со следующего января мне придется падать во сне на сорок один фут?»
Фрейд развел руками: «А вот с этого момента нам нужен консультант. На этом моя теория сновидений обрывается. Будет ли уже виденный сон изменяться в соответствии с переменами в жизни спящего? Интереснейший вопрос! Почему вообще годы предстают в образе футов? Зачем это маленькому создателю снов, живущему в нашей голове, идти на все эти сложности, чтобы скрыть истину. Сдается мне, что во сне не появится лишний фут. Я полагаю, создатель снов испугается, что если лишний фут появится, когда ты станешь старше, это будет слишком очевидно, выдаст ключ ко сну».
«Зиг, – ухмыльнулся Брейер, вытирая усы салфеткой. – Вот здесь мы с тобой всегда расходимся во мнениях. Когда ты начинаешь говорить об ином, самостоятельном разуме, живущем внутри нас „чувствующем эльфе“, придумывающем запутанные сны и маскирующем их суть от нашего сознания, – мне это кажется нелепым».
«Согласен, это кажется нелепым, – но посмотри на доказательства, вспомни всех ученых и математиков, которые говорили о том, что решения сложных проблем приходили к ним во сне! К тому же, Йозеф, окончательного объяснения не существует. Какой бы нелепицей это ни казалось, самостоятельный, подсознательный разум должен существовать! Я уверен…»
Вошла Матильда с большим кувшином кофе и двумя кусками яблочного штруделя с изюмом, посыпанного Schlag. «В чем ты так уверен, Зиги?»
«Единственное, в чем я уверен, так это в том, что мы хотим, чтобы ты присела и составила нам компанию. Йозеф как раз собирался рассказывать о пациенте, который был у него сегодня».
«Зиги, я не могу. Йохан плачет, и, если я не подойду к нему сейчас, он перебудит других детей».
Когда она ушла, Фрейд повернулся к Брейеру: «Ну а теперь, Йозеф, что у тебя была за странная встреча с сестрой студента-медика?»
Брейер не торопился отвечать, собираясь с мыслями. Он хотел обсудить с Фрейдом предложение Лу Саломе, но боялся, что ему в итоге придется слишком много рассказывать о том, как он лечил Берту.