— Гладиатор, не зевай! — донеслось откуда-то снизу. — Зиг-хайль! Зиг-хайль!
— Это еще что такое? — удивился диктатор.
— Мятеж, — равнодушно пояснил Внутринний Делл. — Гладиаторы бунтуют. Дежурного ланисту, по-моему, уже никуда не сослать. А этих встретят у ворот копейщики. Не обращай внимания, богоподобный.
Лулла задумчиво поглядел вниз, где группа из ста одного человека и одного льва воодушевленно маршировала на месте, и покачал головой.
— Этими… как их… Фагорий изобрел… арбалетами? — понимающе наклонил голову советник.
— Пропустить, — негромко сказал Лулла, наблюдая, как группа устремляется к воротам Смерти, куда обычно баграми утаскивали поверженных в сражении по окончании увеселения. — Что ты на меня смотришь? Открыть ворота, и пусть бегут, там как раз Везувий. Ничто не сплачивает республику так, как небольшой, локальный, контролируемый мятеж.
Внутринний мигнул. Трудно было сказать кому, поскольку, кроме диктатора, в ложе присутствовал только любовник диктатора, а он явно не рвался выполнять ничьи поручения, пристально следя за возлюбленным прищуренными зеленоватыми глазами. Тем не менее, через полминуты копейщики уже отступили в полном порядке от ворот и далее только сдерживали рвущихся с трибун на поле плебеев.
— Договорились! — орали фанаты с трибун. — Они заранее договорились! Это не бой, это фуфел! Деньги назад!
Но денег им никто возвращать не собирался, уже хотя бы потому, что вход в Римский общественный цирк был абсолютно свободен.
Увидев перед собой открытые ворота, Белаш крикнул:
— Ура! — и тронул белую кобылу, выбранную им из-за раскраски. Медленно прошел маленький отряд по коридору, образованному остриями копий. — Обдристались, урюки римские! — торжествовал Белаш. — Нет у вас методов против русского гладиатора!
— Ах, какой был мужчина! — то ли с кокетливым, то ли с искренне сдавленным стоном проговорила Пульхерия, поглядывая поочередно на плотно запахнувшегося в плащ Гевария и на сжавшего губы Хромина. — Как бы тут оргазм не испытать!
— Нистия! — строго прикрикнул Геварий. — Не позволяй себе высказываний, дискредитирующих наши прогрессивные цели!
— Я сказала «оргазм», — задорно оглянулась молодая женщина на Пессимия, — а могла бы…
— Это очень удачно! — перебил ее Геварий. — Ничто так не способствует развитию прогрессивных идей, как социальная нестабильность и небольшой контролируемый мятеж. Теперь мы сможем законодательно настаивать на санитарной инспекции экспедиционного корпуса и лагерей военнопленных, что сделает возможным полный контроль над всеми мероприятиями предстоящего праздника Плодородия. Подготовку праздника можно считать сорванной, и если они там не придумают нечто совершенно особенное, чтобы задурить головы людям… Что скажешь, Семипедис?