— Он! Это он, я узнал его! Еще там на рынке! Вели его повесить на рыночной площади, о, великий!
* * *
Медные шлемы шли впереди, контролируя порталы, зачищая портики и обеспечивая безопасность со стороны украшенных виноградными кистями пилонов. Диктатор уверенно выступал кривыми кавалерийскими ногами следом. Одетый по случаю жары в легкий, с косым воротом, пеплум, он, тем не менее, сильно страдал от рецидива фурункулеза и все время поводил плечами, как будто мерз. Одобрительно покивал у входа на перестроенные колонны, откуда убрали статуи Артемиды с формами рыночной торговки.
— Вот это правильно, — сказал Лулла идущему чуть справа и спереди и, как всегда, невозмутимому Внутриннию. — Вот это верно. Смотреть же тошно было.
Идущий чуть слева и сзади, похожий на удовлетворенную количеством лягушек цаплю, Плющ криво и довольно усмехнулся, сказав:
— Вывеска ярковата.
— Ка-зи… Что? — попытался по складам прочитать Лулла, ожесточенно потирая шею. — Харон их разберет, с их выкрутасами. «Олимпус». Что за чушь. Почему не Олимп?
— А они с севера понаехали, — шепнул Плющ, как бы в сторону, как бы даже себе под нос. — Они и говорить-то правильно не умеют.
— Ладно, — проворчал от природы справедливый диктатор, — хорошо хоть бабу эту убрали.
Внутри, в холле с клепсидрой, было прохладно, и настроение сразу улучшилось. Пригоршней зачерпнув воды из кварцевого резервуара, Лулла щедро полил себе на затылок и отряхнулся с грацией молодого моржа.
— Ну что, — подмигнул он спутникам, пока легионеры шныряли между колоннами на предмет террористической угрозы, — пойдем, поглядим эти новомодные развлекухи? Должен же хозяин города знать, как проводят досуг его сограждане?
— Могли бы постелить ковровую дорожку, — нейтрально заметил Плющ. — Хотя им некогда, понятное дело, приветствовать властителя, да мы не гордые, мы и по голому мрамору пройдем.
— Мы же инкогнито, — пробурчал Лулла, недовольно оглядывая лестницу. Долгим взглядом прилип к сплетающимся в любовном экстазе леопардам. Присел на корточки, пощелкал ногтем. Сказал: — Похабень тут всякую развели! — и двинулся наверх, приходя во все более фурункулезное расположение духа.
Посетителей казино и правда не предупредили о высочайшем визите. Поэтому многие, увлеченные судьбой стопок фишек, разбросанных по разрисованным бычьим шкурам, еще некоторое время сопротивлялись, когда их оттаскивали от столов и расставляли вдоль стен парни в шлемах. Самых упорных граждан пришлось уложить на пол и наступить сандалией на голову, после чего усмиренным довелось членораздельно отвечать на вопросы: нет, ни полых отравленных кинжалов, ни метательных дисков в карманах нет, а если в пятый раз выпадет нечет, то и денег там не будет никаких. Более смирных граждан расставили у стенок и дали возможность убедиться, что выпал нечет, после чего центурион личного диктаторского полка вежливо похлопал по плечу Айшат, в упоении игры готовившуюся уже снова раскрутить барабан: