Здесь, за стеной, валялся прикованный к позеленелому кольцу гражданин Российской Федерации, петербуржец, федеральный чиновник и взяточник. А там наверху, и на многие километры кругом, ни одно чувырло не знает и не узнает еще добрых пятнадцать веков, что такое «Бочонок Амонтильядо».
Андрей вздохнул, подобрал с земли забытый шабашниками лом, примерился к только что выложенной стене и, предварив очередной этап работы словами:
— Благодари Эдгара нашего, Аллана! — нанес в центр стены нешуточный удар.
Когда из— под кирпичной пыли удалось извлечь нечто напоминающее мучной куль, загримированный под перепуганного индейца, это был уже не тот Дмитрий Хромин, что спускался в подвал, самоуверенно улыбаясь, час назад. Это был очень Тихий Хромин, весьма Вежливый и слегка Грустный Хромин, это был Дмитрий Хромин, который, будучи отстегнут от наручников, некоторое время сжимал и разжимал пальцы и жмурился, отплевываясь, а потом разглядел-таки потного и усталого Теменева с ломом в руках и невнятно произнес:
— Андрюша, как я рад тебя видеть!
Некоторое время они сидели на сыром полу спина к спине и курили сигареты, то ли припрятанные предусмотрительным санинспектором, то ли нашедшиеся случайно в кармане плаща лейтенанта.
— А ты в какое кино ходил? — хрипло допытывался один.
— В «Неву» у Московского. Вместе с Путиным и Розенбаумом. Малый зал на втором этаже помнишь?
— Не-а. Я — ребенок с окраины. «Балканы» построили не сразу, сначала в «Славу» бегали, за пять остановок трамвайных…
Докурили и, не сговариваясь, молча пошли наверх. В подвале явно больше делать было нечего, как, впрочем, и бессмысленно было обсуждать ситуацию.
— Ну что, играть-то будешь?
— Да куда мне в таком виде? Надо домой сходить, переодеться, ванну… Давайте завтра, а?
Завтра — обычный день, — покачал головой Андрей, перебирая ключи на связке, — льгот никаких, играем на свои.
— Да на фига мне твои льготы, — отмахнулся Хромин, — что я твои четыре фишки не куплю, что ли? Избирательный фонд свободолюбивого Гевария не обеднеет.
— Как знаешь, — пожал плечами Теменев, — а то оставайся на вечер. Фагорий придет, Феодор, Айшатка меч-рыбу поджарит по случаю открытия.
Андрей наконец-то справился с замком и, отодвинув шторы, сделал шаг вперед, но тут же остановился, отчего собеседник налетел на его широкое плечо. В игорном зале не вертелись рулетки, не прыгали по барабану яшмовые шарики и не звучал звонкий девичий голос: «Делайте игру». Вместо этого посреди комнаты под самым фавном, прочно расставив ноги, стоял кубовидный мужчина с лохматой головой — диктатор Лулла. Он смотрел на появившегося Андрея, понимающе покачивая подбородком, а все посетители, игроки и праздношатающаяся публика жались у стен, оттесняемые молодцами, не снимающими медных шлемов при входе в помещение. И только один Клиент все никак не мог успокоиться. Тараща красные глаза, выдающие в нем заядлого посетителя форумов, поблескивая ременной пряжкой, где изображена была дикая коза, и тыча пальцем в Андрея, он кричал, не переставая ни на минуту: