— Звините, пожалуста, — коверкая благородную латынь, затянул мальчуган стандартную отмазу, стараясь не подымать глаз, чтобы не превратиться для абстрактного мента из абстрактного же безликого правонарушителя в персонифицированную личность, — что я к вам обращаюсь. Сам я не местный, на лекарства не хватает, умерла бабушка, дом сгорел, быки сбежали, рабы подохли…
Тут ухо сильно встряхнули, можно было подумать, что абстрактный мент оказался не местный, а питерский, давно и навсегда возненавидевший подобные завывания в вагонах метро. Мальчик волей-неволей задрал подбородок и взглянул в глаза Андрею Теменеву. Наплечники на кожаном панцире делали того еще плечистее, а смазанные льняным маслом волосы казались еще темнее, чем раньше, но в целом не признать лейтенанта было сложно.
— Гвоздец, — только и смог вымолвить малолетний римский правонарушитель, чем полностью себя выдал.
— Ты, что ли? — поразился Андрей. — Как там тебя… Ваня?
— Саня… — не без труда выплюнув серебро, пробормотал пойманный.
За спиной питерского мента поблескивали на солнце каски местных, римлянских. Мент, он мент и есть, своих найдет где угодно, стайный инстинкт.
— Оброс, — констатировал Андрей, покосившись на подчиненных легионеров, — оброс, собака. Один из лучших сексотов, — прокомментировал он специально для них вполголоса и многозначительно. — Ну, осведомителей то есть, — пояснил он, заметив на лицах простых сицилийских парней некоторое невникание. — Мой личный доносчик, короче говоря…
— Чего-чего? — закопошился Саня, прислушавшись к разговору. И тут же заработал увесистый подзатыльник.
— Расплевался тут в общественном месте! — возмутился Андрей, указывая на мокрые от слюны монеты, зарывшиеся в пыль. — Быстро подобрал! Пораспустил я вас тут, понимаешь, отроков праздношатающихся… — Налицо становились некоторые успехи в латыни. — Ты чего встал? — напустился он на особенно подозрительно глядящего легионера. — Слышишь, там кричат чего-то у лотков с миногами? Сбегай — уточни, если есть правонарушение, устрани, если нет — тащи миног…
— Это еще поглядеть, кто из нас доносчик, — бормотал Саня, ползая под ногами разноплеменной толпы и рефлекторно приглядываясь к кошелькам.
Андрей возвысил голос:
— А ты куда глядишь, рядовой? Видишь, старушка дорогу переходит? Помоги. Она еще и негр к тому же…
Второй легионер, помоложе и подоверчивей, заспешил сквозь плотный, текущий в двух направлениях поток людей к пожилой эфиопке, держащей на голове корзинку с полотном. Саня тем временем добрался до чьих-то кривоватых ног, между которых непристойно покачивался под округлым, облаченным в тогу брюшком увесистый кошель, можно даже сказать, небольшая мошна. Андрей едва успел прихватить склонного к криминалу лиговского пацаненка за отросшие на затылке волосы и обратиться к едва не ограбленному им гражданину, обратиться с агрессией, скрывающей замешательство: