— А ты чего тут встал, гражданин? Давайте проходим, не создаем скоплений, ну…
Пара кривоватых ног, качнув кошельком, переступила, и обладатель брюшка, седенький и согбенный, приветливо улыбнулся Андрею, прицелившись крупным греческим носом. Андрею сразу поплохело…
— Феодор! — воскликнул он, старательно радуясь и в то же время пытаясь убрать скина Саню куда-нибудь за спину. — Владелец лучших бойцовых петухов, гражданин Феодор? Скромный стражник рад приветствовать тебя. Но что привело тебя в столь неурочный час на базар и где же твои петухи?
Богач и профи петушиного боя еще раз улыбнулся, цепким взглядом из-под кустистых бровей окинув волнующегося декана, незадачливого воришку и легионера, волокущего упирающуюся эфиопку через дорогу, которую та не без труда перешла несколько минут назад.
— Сегодня я не работаю, декан. Разве ты, к примеру, повсюду ходишь с мечом?
— Преимущественно, — осторожно отозвался Андрей, прикидывая, не проверка ли это на вшивость, устроенная русобородым Галлусом.
— Вот это особенно приятно слышать, — расцвел улыбкой маленький грек. — Вкупе с лестными рекомендациями о твоей радивости, вкупе с тем, как рьяно твои подчиненные и осведомители пекутся об общественном порядке…
Саня сделал ненавязчивую попытку, повернувшись вокруг своей оси, избавиться от контролирующей длани. Безрезультатно. Пришлось сесть на землю и продолжать слушать.
— Какие еще рекомендации? — подозрительно уточнил Андрей.
— Сегодня вечером, — заявил вместо ответа Феодор, доставая из кармана липкого петушка, изготовленного из патоки умельцами с Понцианских островов, — я просил бы тебя оказать мне честь совместной прогулкой. С одной стороны, это послужит моей безопасности, недавний инцидент с Эномаем убеждает меня в этом. Но не как телохранителя, а как собеседника приглашаю я тебя и в доказательство безобидности моего приглашения не обещаю никакой платы. Солнце клонится к закату, и дежурство твое, надо думать, идет к концу?
— Во имя владычества Рима вечного, нескончаемого, республиканских свобод и благополучия граждан, — механически проговорил Андрей, тщетно пытаясь сообразить, как бы половчее принять нежданное приглашение. Откуда этому, родившемуся до нашей эры, греку знать, что отказ обсуждать денежные вопросы есть хороший тон финансовых воротил постсоветской России?
Вопросы никуда не денутся, из-за них, может, еще и постреляют кого, но в начале сделки непременно нужно заявить, что о деньгах речи пока не идет, и подразумевается, что она последует позднее. А Андрею, например, ни в коем случае не гоже забывать о двух голодных ртах, что ждут его под лестницей, да и о еще одном, видимо, если удастся дотащить его тупую башку до той лестницы сегодня. «Кончится все это тем, — мрачно подумал Теменев, — что ко мне придут столоваться Дима Хромин и Толик Белаш. Пора уже образовывать диаспору».