— Подождите, — на смуглом лице Мустафы появились косвенные признаки некой мозговой деятельности, — но откуда же вы узнали про наш… дом?
— А нам спасатель сказал, — ответила Настя, — на пляже.
— Какой еще спасатель? — насупился Салим.
— Ну такой, — неопределенно махнула рукой она, — в золотых трусах.
Я вспомнила мускулистого пляжного бога и мысленно зааплодировала изобретательности моей подруги.
— Али! — ахнул Салим. — Я давно говорил, что с ним надо разобраться. У парня слишком длинный язык.
— И не только язык, — глухо хохотнул Мустафа, — все курортницы только о нем и говорят. Хозяин отеля пристукнет тебя, если с Али что-нибудь случится, ведь он — одна из главных достопримечательностей города.
— Так, значит, вы… Хотите стать нашими клиентками? — Подозрительно сузил глаза Мустафа.
Я взяла со стола первый попавшийся порножурнал, открыла его на центральном развороте и сунула под нос Настасье.
— Правда, она прелесть?
С разворота похотливо улыбалась голая негритянка весом в пару центнеров, на ее дряблой ягодице была вытатуирована стодолларовая купюра.
— А вы в курсе наших цен? — Салим хлопнул в ладоши, а потом потер одну руку о другую.
— Нет, но не думаю, что они могут нас смутить, — холодно ответила я.
— Сто долларов в час, — объявил Мустафа.
Я решила, что это обычный турецкий трюк с завышением цены ради эмоционального спектакля — торга в восточном стиле.
— Это грабеж, — возмутилась я, — да в любом публичном доме Европы проститутка стоит дешевле!
Но Мустафа не собирался с нами торговаться, он стоял на своем несгибаемо.
— А у нас столько. У нас работают лучшие девочки со всего мира. Кстати, — он наклонился ко мне так низко, что я почувствовала кисловаты;; запах его дыхания, — если хотите подзаработать…
— У нас другая специализация, — перебила Настасья, — что ж, эта сумма нас не разорит. Мы согласны.
— Вот и отлично, — улыбнулся Мустафа, — хотя не думал, что так получится… Что ж, вам пригласить всех девочек? Каких вы предпочитаете? У нас и негритяночки есть, и азиатки, кто угодно.
— Мы не любительницы экзотики, — изображая задумчивость, нахмурилась я, — а наших соотечественниц не имеется?
— Нет, — пожал плечами Салим.
Я похолодела. Неужели мы опоздали?
— Как? Вообще нет?
— Они вам не понравятся. Берите лучше других, — посоветовал Мустафа.
— А почему ты решил, что не понравятся? — Я начала вживаться в роль капризной покупательницы живого товара.
— Тощие, на диете сидят, — ухмыльнулся Мустафа, — страшные.
— И все-таки я бы взглянула.
— Но учтите, скидку я не сделаю, — предупредил он.