Мира тоже заметно нервничала. Она даже не поленилась наштукатурить лицо плотным слоем тонального крема и заплести волосы в косички, которые она упорно называла негритянскими, хотя они тянули разве что на узбекские, потому что их было всего десять.
Мотивация у нас была разная.
— Как ты думаешь, они нас не выгонят?
— Сейчас и узнаем.
Но напрасно мы волновались — нам даже делать ничего самим не пришлось. Едва заметив вдали наши фигуры, обитатели лагеря сами поспешили нам навстречу. Вели они себя так, как будто бы мы были дорогими гостями, ожидаемыми не первый день. А когда выяснилось, что мы еще и из Москвы, радости их не было предела.
А потом мы еще упомянули, что являемся друзьями Шурика… Даже странно, что небритый худощавый тип, похожий на бомжа, имел здесь такой авторитет.
С самого первого взгляда становилось ясно, что люди эти — особенные, хотя, когда мы увидели их впервые, они были заняты самым что ни на есть банальным делом — варили вегетарианский суп.
— Лука надо бы побольше, — советовала девушка с длинными светлыми волосами, длинными незагорелыми ногами и ясным взглядом, — и получше его прожарь, получится вкуснее.
Еще и часа не прошло, как мы познакомились с этой колоритной компанией, а у меня уже было полное впечатление, что я общаюсь с ними не первый год. Даже Мира, которая обычно впитывает все новшества со свойственной ей осторожностью, чувствовала себя как рыба в воде. Она сидела на корточках рядом с молодым знаменитым поп-исполнителем и, преданно заглядывая в его просветленное лицо, на ощупь чистила картошку. Всего в лагере находилось семь человек. Исполнитель ритмичных поп-напевов — мускулистый брюнет с татуированным тарантулом на предплечье и кошачьей пластикой. Дрессированный в жестких условиях шоу-бизнеса, он —вел себя так, словно за ним круглосуточно наблюдали сотни телекамер. Звали его Павел Подаркин, и рядом с ним я ощущала некоторую неловкость, потому что он был явно ознакомлен с большинством негласных женских секретов и потому выглядел гораздо более ухоженным, чем я сама. На его безупречно загорелом теле не было ни единого волоска — увидев, что мой взгляд застыл на его изящно вылепленных икpax, Подаркин с улыбкой объяснил, что пользуется эпилятором. Его брови были тщательно выщипаны и выкрашены в рыжеватый цвет. От него пахло индийскими ароматическими палочкам!, и кремом для лица «Эсте Лаудер».
Две манекенщицы-близняшки, смешливые и вертлявые. Им было по восемнадцать лет. Угловатые, как подростки, веснушчатые, безгрудые, одетые в одинаковые льняные шаровары — они с таким наслаждением вкушали собственную молодость и беззаботность, что мне хотелось беспричинно им улыбаться. Их смех был заразнее вирусного гриппа.