— По законам — да. Но это страшный грех. А за грехом следует расплата. Что, если…
— Замолчи, — перебила я. — Неужели ты не понимаешь? Ты сама пугаешь себя. Тебе просто пришло письмо. Загадочное. На самом деле глупое. Все остальное ты придумала сама и продолжаешь придумывать. Я никогда не делала аборт, но этот Азазель и мне написал. Я думаю, шутником надо заняться всерьез.
Я не могла понять, произвели впечатление мои слова или нет. Ольга смотрела на меня так, точно видела впервые. Мимо проходили люди, кое-кто из наших с удивлением поглядывал на нас, должно быть, пытаясь понять, по какой причине мы стоим у лифтов, мешая движению, и не спешим в офис, хотя до официального начала рабочего дня осталась минута.
— Ты сегодня проверяла почту? — резко спросила Ольга. — Может, письмо все-таки есть.
Я вздохнула, сокрушаясь из-за ее упрямства и вместе с тем отлично понимая, как нелегко избавиться от собственных страхов, и пошла в офис. Ольга проследовала за мной к моему столу и терпеливо ждала, пока я включу компьютер и проверю почту. Писем было несколько, но ни одного с подписью «Азазель». Ольга молча развернулась и направилась к своему рабочему месту.
Мы с ней усердно избегали общества друг друга, я — потому что ее страх невольно передавался мне, отчего она — не знаю. Иногда я наблюдала за ней. Она казалась вполне спокойной. Несколько раз даже улыбалась, с кем-то разговаривая по телефону. На обед я пошла, когда она уже вернулась из кафе, чтобы случайно не встретиться с ней. Где-то около пяти, подняв голову, я вдруг обнаружила Ольгу возле своего стола.
— Письма не было? — спросила она.
Ничего не отвечая, я проверила почту. Взглянув на монитор, Ольга ушла. Когда я вновь подняла голову, на рабочем месте ее не было. Из сотрудников остались лишь я, Нина Львовна и Сергей Юрьевич, который, насвистывая, что-то искал в ящиках громоздкого шкафа, стоящего возле двери.
— Девочки, — позвал он, — рабочий день давно закончился. Я ценю ваш трудовой порыв, но…
— Я задержусь еще на полчаса, — не поднимая головы от бумаг, ответила Нина Львовна.
— Ну, как знаете. А я, пожалуй, пойду. — Он с грохотом задвинул ящик, бросил ключ в пустой цветочный горшок на подоконнике, который мы использовали для хранения всяких мелких предметов, и пошел к выходу. Я тоже стала собираться. Я не любила оставлять на столе беспорядок, и на уборку у меня ушло довольно много времени. Когда я покинула офис, Сергея Юрьевича возле лифтов уже не было.
А меня поразила тишина. Коридор был пуст, из-за дверей не доносилось ни звука. Время позднее, сотрудники давно покинули здание. Сейчас на всех этажах от силы с десяток сотрудников. Я сделала несколько шагов по коридору, хотя намеревалась идти к лифту. Что меня заставило так поступить? Предчувствие? Возможно. Помню только, что в тот момент я вовсе ни о чем не думала, просто шла по коридору, вслушиваясь в тишину. А потом раздался этот странный звук. Быстрая дробь. Будто кто-то отбивал ритм пальцами по стеклу. И в тот же миг я почувствовала: кто-то на меня смотрит. Я даже успела подумать, что этот «кто-то» насмешливо улыбается. Резко повернула голову и увидела его. Лицо, как и в прошлый раз, скрыли жалюзи. Темный свитер. И этот жест. Медленно, точно испытывая мое терпение, человек провел ребром ладони по горлу. На мгновение я замерла, глядя на него и еще не веря, что все это происходит в реальности. Так же медленно он отступил в глубь комнаты, а я, точно очнувшись, бросилась к лифту, куда, как я помнила, вел коридор. Но стеклянная дверь была закрыта, что неудивительно, раз сотрудники покинули офис. Я вернулась назад, бегом достигла двери с надписью "ООО «Альтаир», но она тоже оказалась заперта. Я надавила кнопку звонка. Тишина коридора была нарушена, но в офисе не появилось никакого намека на движение. Однако я была уверена, что мужчина все еще там. Я вернулась к лифту, спустилась на первый этаж. Охранник устроился в кресле неподалеку от входной двери, второй сидел за высокой стойкой. Должно быть, что-то было в моем лице: испуг, недоумение, один из них, заметив меня, сразу поднялся навстречу.