— Что-нибудь не так? — участливо спросила Мэри Джо. и радость в ее глазах почти угасла.
Уэйд удивился, ведь она не часто позволяла себе задавать вопросы.
— Все в порядке, — коротко бросил он и отвернулся, чтобы расседлать коня.
Такер и Эд ушли в барак, а Джефф, едва успев расседлать коня, умчался проведать Джейка, которого оставили одного дома.
Уэйду было ненавистно, что Мэри Джо наблюдает за его попытками расседлать Кинга Артура и видит, как он неловок, как ему трудно справиться с такой простой задачей. Но когда он обернулся, ее рядом не оказалось — она уже отошла и расседлывала свою кобылу. Уэйд не знал, то ли ему обижаться на такую предусмотрительность, то ли испытывать благодарность. Он предпочел обидеться.
Покончив с делом, он зашагал по двору к сараю. Теперь, когда работники жили в бараке, он снова перебрался в свою комнатушку. Стремился к одиночеству.
— Уэйд, — тихо, но отчетливо произнесла она. Он обернулся. — Вы останетесь на ужин?
— Нет, — ответил он.
На ее лице появилось разочарование, но быстро исчезло, спрятавшись за маску невозмутимости. Отказ обидел женщину. Уэйд видел это, но не собирался извиняться. Внезапно его охватил гнев. Он сам не мог бы объяснить почему, но чувствовал, что это как-то связано с мимолетным приступом гордости и сознанием, что он не имеет никакого права на эту гордость. Он не мог себе позволить такие чувства, как впрочем и другие, если дело касалось Мэри Джо Вильямс.
Он снова двинулся к сараю.
— Спасибо, Уэйд. Спасибо за сегодняшний день.
Он не сделал ни шагу — ни к ней, ни к сараю — буквально прирос к земле, не видя безопасного островка ни там ни туг.
— Не стоит меня благодарить. Я возвращаю долг, только и всего.
Любого другого на ее месте от этих слов бросило бы в холодный пот.
— Возможно, — сказала Мэри Джо. — Но не каждый сделал бы это так хорошо.
— Купить скот, когда есть деньги, совсем не сложно, миссис Вильямс. У Такера вышло бы не хуже.
— Не думаю, — сказала она. — Вы понравились Джо Эбботу. Он с самого начала поверил в вас. Кроме того, без вас у меня не было ни Такера, ни Эда.
— Но теперь они у вас есть, а это все, что вам нужно.
Наступило молчание, долгое и тягостное. Он хотел заставить себя идти, но его ноги по-прежнему словно приросли к земле. Он скорее почувствовал, чем увидел, как она подошла поближе. Ощутил аромат цветов, который от нее исходил, несмотря на трудный день, пыль и тяжелую поездку. Аромат цветов и женщины. Влажная блузка прилипла к ее телу, подчеркнув упругую грудь и тонкую талию. Из длинной косы, в которую она заплела прекрасные рыжеватые волосы, выбился локон и упал ей на щеку.