Шотландия, 1769
Джон Патрик Сазерленд прочно сидел на табурете в грязной таверне на окраине Глазго.
Что его сюда занесло? Вечная тяга к злачным местам самого низкого пошиба. За плечами был Филадельфийский колледж, заведение не хуже Гарварда, но, поди ж ты, не было ему компании милее, чем эти отбросы общества.
Джон Патрик искренне верил в торжество справедливости.
Двадцать четыре года назад после битвы при Каллодене отец его Йэн Сазерленд был приговорен к повешению вместе с другими шотландскими бунтовщиками. Каприз судьбы избавил его от виселицы и закинул в колонии. Он женился на американке, которая родила ему Джона Патрика, но на родину Йэн Сазерленд вернуться не мог.
Джон Патрик въедливо изучал право, мечтая вернуть отцу честное имя. Потерпев несколько раз неудачу в лондонском суде, он в конце концов нанял английского адвоката продолжать дело, а сам отправился в старые сазерлендовские владения в горной Шотландии. Ему полюбились здешние дикие, пустынные места, и он проникся еще большей решимостью вернуть прежние семейные владения. Господи, как же он ненавидит Георга Жирного. Этот тиран на английском троне растоптал права и шотландцев, и американских колонистов…
Он почуял опасность и обвел взглядом таверну, что-то его настораживало. Что-то или кто-то.
Однако вид у присутствующих был вполне безобидный. Все вдрызг пьяны, компания разношерстная, но, главным образом, матросы, заливающие слушателям о своих потрясающих приключениях, о Китае, Индии и пиратах. Они бы приняли Джона Патрика в свою компанию как родного. Тем более что у него был просто талант к подражанию и шотландский звучал в его устах как музыка.
Но сегодня он предпочитал слушать. Невероятные россказни делали его будущее невыносимо скучным. Он даже вздрогнул при мысли о душной юридической конторе, которая ждала его по возвращении домой.
Он поднял руку, и девушка-подавальщица кинула ему привычную улыбку. Взгляд ее обещал обычные радости кабака. У Джона Патрика, однако, было много других забот и никакой охоты любезничать. Да, ему хотелось бы остаться в Шотландии и потрепать нервы английский собакам, но деньги были на исходе, и он понимал: пора отчаливать в Филадельфию. Это, конечно, не значит, что он отказывается от борьбы. Так или иначе, но он доведет дело до конца.
Подавальщица принесла ему еще кружку пива.
— Нечасто джентльмены вроде вас сюда захаживают, — подмигнула она, ставя кружку на стол. — Как насчет того, чтобы прогуляться со мной наверх? — И задела пышным бюстом его плечо.
Джона Патрика обдало запахом сильно надушенного и давно не мытого тела. Ему вдруг очень захотелось уйти. Он и так уже слишком много выпил.
