— Я не хочу.
— Меня, черт возьми, не касается, чего ты хочешь. У тебя нет выбора. И у меня тоже. Мать и Йэн никогда не простят мне, если с тобой что-нибудь случится.
Джон Патрик почувствовал угрызения совести. Ноэль очень рискует, помогая ему. И все же он не мог не видеть в брате предателя. Он не понимал, как Ноэль мог очутиться на стороне врага. И никогда не поймет.
— Ты ведь рискуешь потерять драгоценную службу у генерала Хоу? — язвительно накинулся на брата Джон Патрик. — Между прочим, что думает об этой удивительной дружбе Кэти?
Губы Ноэля вытянулись в тонкую линию.
— Я тебе уже сказал, чтобы ты не приплетал сюда Кэти.
Но Джон Патрик не мог удержаться от дальнейших упреков. Вернувшись с Карибского моря, он побывал на ферме в Мэриленде. Кэти носила траур, и не только по мужу, но из-за предательства Ноэля также. А Джон Патрик все еще помнил о тех почти мистических узах, которые связывали Ноэля и Кэти в молодости.
— Ты разбил ее сердце, — набросился он на брата.
Мускул дрогнул на щеке Ноэля.
— Через неделю, — повторил он отчужденно и резко, — самое большое через две ты сможешь отсюда уехать. Возможно, к тому времени англичане решат, что ты мертв, и перестанут тебя искать.
— Но я не могу оставаться здесь еще две недели. Мои люди…
— Я знаю о твоих людях.
— Ты можешь?..
— Оказывать им медицинскую помощь? Ты просишь об одолжении, Джон Патрик?
— Эй, — уже утихомирившись, ответил Джон Патрик.
— Их лечит другой врач. Я справлюсь, как у них дела.
— А ты, — опять с насмешкой спросил Джон Патрик, — ты, конечно, предпочитаешь лечить раненых англичан?
Ноэль, отвернувшись, поинтересовался:
— Что ты рассказал о себе Аннетте Кэри?
— Просто сказал ей, как меня зовут. Ничего больше.
Он заметил, как крепко сжал руки Ноэль. Наконец, словно в борьбе с самим собой, не зная, насколько далеко он может заходить в подробностях, он тихо заговорил:
— Повстанцы сожгли ее дом. Они вымазали дегтем и обваляли в перьях ее отца. С тех пор он утратил дар речи. Они лишились всего своего имущества. Не надо мне было привозить тебя сюда, но я не мог придумать ничего более безопасного. Никто не заподозрит Аннетту в том, что она предоставила убежище повстанцу.
Ноэль поколебался и добавил:
— Мне известно, как женщины ценят твое обаяние. Но возьми себя в руки. Она и так уже достаточно страдала. Не надо вдобавок разбивать ее сердце.
— С больной головы да на здоровую.
Джон Патрик был уязвлен. Вопреки мнению Ноэля, он никогда намеренно не заставлял женщину страдать. Он волочился только за теми, кто был вполне искушен в правилах флирта. А Ноэль, напротив, глубоко ранил сердце Кэти, и не один раз.