Дженна обняла ее за плечи и принялась успокаивать:
— С ним все будет в порядке, и с вами, и со всеми нами тоже. Не надо так расстраиваться…
— Но вы взяли с собой нож, а тот страшный человек сказал, что нас накажут, если найдут оружие.
— О ноже никто не должен знать. — Дженна держалась спокойно, уверенно, но на душе у нее было смутно. Правильно ли она поступила, принеся нож? Капитан пригрозил запереть ослушника до самой Мартиники, а также конфисковать его пожитки, а сомневаться, что он выполнит свою угрозу, не приходилось. Дженна боялась потерять оставшееся на палубе имущество, состоявшее из книг, нескольких новеньких, с иголочки, платьев и кое-каких драгоценностей, которые она не успела зашить в подол.
Но кто же такая эта Мэг? Как она оказалась на пиратском корабле и сколько ей лет? Может быть, Мэг тоже пленница, захваченная на каком-нибудь другом корабле? Серьезна ли ее рана?
Мысли о неизвестной девочке не выходили у Дженны из головы. Она обожала детей, очень хотела иметь собственных, и это желание стало одной из главных причин, побудивших ее принять предложение заокеанского вдовца. Она заметила одну странность: при упоминании имени девочки голос свирепого предводителя пиратов заметно смягчился. Неужели таинственная Мэг — его дочка?
Бланш закрыла лицо руками и разрыдалась.
«Боже, дай мне терпения», — вздохнула Дженна. Дорога до Мартиники обещала быть утомительно долгой…
Перенесенная в одну из кают, временно превращенную в лазарет, Мэг держалась молодцом, не плакала и даже не стонала, хотя ей наверняка было очень больно. Чтобы облегчить ее страдания, Хэмиш дал ей немного опийной настойки и смазал рану одним из своих целебных снадобий. Для человека без медицинского образования он на редкость хорошо справлялся с обязанностями лекаря: он уже несколько раз пользовал больных моряков «Ами», и все они благополучно выздоровели. Помимо опыта и знаний, он обладал еще и сильными умелыми руками, натренированными многолетним изготовлением парусов.
«Мне очень повезло, что он есть в команде, — подумал Алекс. — И еще Клод».
— Простите меня… — снова виновато пробормотала Мэг.
— Не волнуйся, я знаю, ты жалеешь, что не послушала меня, — ответил капитан, присаживаясь на стул возле ее койки.
— Поверьте, я больше никогда так не буду…
Алекс вздохнул — разумеется, она больше не будет, потому что он не позволит ей своевольничать: он не уедет с Мартиники, пока не найдет возможности отправить детей во Францию.
— Я дал себе слово заботиться о тебе и сделать все, чтобы ты осталась живой и здоровой, — тихо сказал он, кладя руку ей на плечо. — Но не сдержал его.